На него снизошло странное спокойствие — как всегда бывало перед боем. Жажда крови исчезла. Он обернулся — Р'шейл стояла, судорожно сцепив пальцы, и грустно смотрела на него. «Свидимся ли мы вновь?» — подумал Тарджа.
По непонятной причине первыми в атаку пошли кариенские пехотинцы. Через границу перла разношерстная толпа крестьян с короткими мечами и нелепыми деревянными щитами, размалеванными в манере той или иной провинции. Тарджа посмотрел на них и поморщился: м-да, дисциплинка — кто в лес, кто по дрова. Ну, хоть оружием-то пользоваться их научили? Тарджа перевел взгляд на боевые порядки защитников. Пехотинцы стояли плечом к плечу, надежно укрывшись щитами и подняв вверх копья — целый лес ровных и крепких копий. Позади расположилась кавалерия — почти две тысячи человек, готовых ринуться в бой по первому сигналу.
Однако исход этой битвы решали стрелки с длинными луками. Каждого из них окружали пехотинцы со стальными щитами. За спинами лучников стояли корзины со стрелами, рядом топтались мальчишки из мятежников, которые должны были следить, чтобы корзины не пустели.
По мере приближения кариенцев напряжение нарастало как снежный ком, а Дженга все не отдавал приказа к атаке. Защитники ждали. Дисциплина прежде всего — лорд Дженга не собирался попусту тратить стрелы. Все это знали и понимали. Боевой клич кариенцев давно отзвучал, а медалонцы по-прежнему стояли как вкопанные.
Сигнал был подан, когда половина кариенцев прошла мимо сигнальных знаков. Воздух наполнился свистящими звуками — пятьсот лучников одновременно выпустили по стреле. Нестройные ряды атакующих мгновенно поредели — то ли не наученные защищаться, то ли подчиняющиеся чьей-то злой воле, кариенцы даже не попытались поднять над головами щиты. Снова раздался знакомый звук, и белый свет померк от града стрел. И опять сраженные кариенцы падали как подкошенные. Лучники делали свое дело не спеша. И даже не целились. Здесь, на поле убиения каждая стрела находила свою жертву. Тардже захотелось крикнуть: что же вы, несчастные? Ну, защититесь хоть как-нибудь! Но те все шли и шли, переступая через тела павших товарищей, и безропотно отдавались в руки смерти.
— О, Основательницы! — изумился Нхил, подъехавший к Тардже. — Они смельчаки или непроходимые идиоты?
— Ты же слышал, что сказал Брэк. Их заколдовали.
Нхил нахмурился.
— Я уже готов в это поверить. — Как и Дженга, он скептически относился к тому, что слышал обо всей этой магии. — Дженга хочет, чтобы ты переместил своих людей на восточный фланг. Он боится, что кариенцы готовят там прорыв.
Тарджа кивнул и, услышав бой барабанов, вновь уставился на поле боя. Пехотинцы были уничтожены почти полностью, но за ними шли кариенские копейщики — около пяти тысяч человек с пиками наперевес двигались, словно живая колючая ограда. Тарджа тихо выругался. Эти люди были защищены еще хуже, чем первая волна нападавших. А где же рыцари? Где, в конце концов, фардоннцы?
— Это уже противно, — заметил Нхил, наблюдая за ними.
— Я не понимаю, чего они хотят добиться, — пробормотал Тарджа. — Мы не потеряли ни одного человека, а они идут, как скотина на убой. Это какое-то безумие. Кто, во имя Основательниц, командует этим войском?
— Кто бы это ни был, он, похоже, на нашей стороне.
Это была скверная шутка, но Тарджа не успел сказать Нхилу об этом — его кто-то позвал. Тарджа опять устремил взгляд на поле. Копейщики проходили мимо сигнальных флажков, и медалонские лучники раз за разом обрушивали на них град стрел. Но ничто не могло их остановить. Оставшиеся теснее смыкали ряды и упрямо шли дальше. Унять их могла только смерть.
Тарджа взглянул на небо и удивился: бой продолжался не более часа — если только это можно назвать боем. Происходящее больше походило на массовое убийство. Тарджа смотрел, как раненые кариенцы падали на убитых, и к горлу его подступала тошнота. Еще ни разу жажда крови не доводила его до подобного состояния, еще ни разу картина боя так не мучила совесть. И когда он направил коня в сторону своего отряда, в душе не осталось ничего, кроме чувства отвращения.
А кариенцы все шли и шли.
Как только Тарджа с кавалерией перебрался на восточный фланг, в бой, наконец, вступили фардоннцы, числом около полутысячи. И хотя Дамиан отрекомендовал их как весьма искусных воинов, Тарджа этого искусства что-то не заметил. Сломя голову они устремились прямо под стрелы, как и пехотинцы.
Солнце подымалось все выше и выше, но почти не грело.
Не успели фардоннцы пересечь границу изрытого ямами поля, как на них посыпались стрелы. Тарджа никогда не видел этих воинов в бою. Ловкие, стремительные, поначалу они произвели на него самое приятное впечатление, но то, что случилось потом, попросту лишило его дара речи. Сохраняя боевой порядок, фардоннцы въехали на поле убиения. Тарджа с хмурым видом разглядывал металлические шлемы и кожаные нагрудники наступавших. Ненадежная защита. Обнаженные мечи ярко блестели в лучах утреннего солнца. Впереди скакал капитан. Как Тарджа ни силился, ничего, кроме светлых волос, ему разглядеть не удавалось. В седле он держался ловко — не хуже хитрианцев.
Фардоннцы вихрем промчались мимо сигнальных флажков. Но Тарджа медлил. Ему не хотелось рисковать лошадьми — на этих колдобинах они вмиг переломают ноги. На головы наступавших рушился град стрел, но ни одна не коснулась блондинистого капитана. Заговоренный он, что ли? Над полем раздавались крики гибнущих людей и жалобное ржание раненых лошадей. Налетчики Дамиана обстреливали их со всех сторон, как тыквы на тренировочном поле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149