Вот пока мы говорим, в Ярославле наверняка уже успели кому-то трахнуть по башке бутылкой. Дай бог, чтоб не топором. Пока мы говорим, в десяти местах...
- Меня места не интересуют! - капризно прервала Дора Сергеевна. Если хочешь для своих отчетов получить лишнее убийство, то можешь на мое сообщение внимания не обращать.
- Обратил. - ответил Краснопольский. - Присмотрю за твоим клиентом. В пять утра приеду.
Дора Сергеевна положила телефонную трубку ничуть не смущаясь двойственностью своих принципов - с одной строны проявила милосердие, остояв свободу неведомого ей Г. Нестерова, с другой строны поставила в известность нужных людей, призвав их к бдительности: завтра некий имярек кого-то "замочит". Все правильно - половина настырных радетелей отмены смертной казни в России в душе полагают, что перевешать и расстрелять следует не только тех, кто уже кого-то убил, но и тех, кто по характеру своему и воспитанию ещё только МОЖЕТ пойти на такое преступление. И тем не менее, поступок Доры Сергеевны нельзя судить строго - он обьяснялся только её настроением, одиночеством в это холодный, вьюжнеый вечер.
В свою очередь полковник Краснопольский понял свою подругу правильно: сообщение её - вздор. Просто повод для телефонного звонка и попытки зазвать в гости. Но по многолетней профессиональной привычке фиксировать все, что влетало в мозг, запомнил названнную фамилию и по той же привычке записал в блокноте: "Дора - информация: убийца Нестеров Г. - ???"
глава 2. Конец февраля 1999 от Р.Х.
Утро началось со скрежета лопаты дворника под окном больницы, дурного настроения и ноющей боли в суставах.
Ну да, подумал Лурье сварливо, так и должно быть: понедельник, ненастье, последние морозы по утрам, да и прожитые на свете шестьдесят лет - возраст не шуточный. Не те годы, когда можно спать в своем рабочем кабинете, а утром вскакивать с дивана свеженьким, словно жеребенок на ясной летней зорьке.
Он припомнил, почему вчера не поехал спать домой, но от раздражения и думать не хотелось. Кажется - опять не завелась машина.
Он подошел к окну и глянул в темный двор больницы. С вечера лил дождь вперемежку со снегом, а ночью грянул морозец и теперь все асфальтовые дорожки, корпуса и крыши были покрыты блестящим, словно стеклянным, панцирем наледи. С рассветом - все растает, скоро март, месяц пробуждения.
Что же там скребет лопатой, словно железом по стеклу, этот балда дворник? - подумал Лурье и присел к столу, включив лампу.
Потом он вспомнил, почему остался ночевать в кабинете. Первое - не завелся-таки дряхлый "форд". Вторая - сегодня выходил на волю Нестеров Г.В., прибывающий на излечении по постанавлению суда с 1989 года...
Десять лет - лечения или заключения? Поди знай...
Молодости у парня не было, невесело подумал Лурье. Он снял трубку телефона внутренней связи и бодрый голос дежурный сестры ответил тотчас.
- Я слушаю!
- Доброе утро, Сима. Нестеров Гриша небось не спит?
- Утро доброе. Нет, Марк Семенович, спал, как сурок. Только встал.
- Железные нервы. Ладно, приведи его ко мне.
Он положил трубку и достал из стола распухшую за многие годы папку. Лурье помнил в ней каждую страницу, добрую часть - написал сам. Начиналось с рапорта полкового врача: рядовой Нестеров Г.В. повел себя неадекватно, сбежал из расположения части. Из Ташкента был направлен в психиатрическое отделение Балтийского госпиталя. Там его через полгода уже спокойно подготавливали на комиссию, чтоб демобилизовать по статье "12-Б - истерия личности, к строевой службе в мирное время не годен." Но до демобилизации по комиссии не дошло - во время дикой драки в палатах военной психиатрии Балтийска Нестеров Г. В. - убил матроса срочной службы, входившего в состав флотского экипажа. Убил - ножом, неизвестно как попавшим в палаты отделения.
Получалось, что жизнь матроса, сверстника Г. Нестерова, - оборвалась навсегда, а сам он после этого десять лет маялся по психиатрическим диспансерам: Ташкент, Балтийск, Рига, Ленинград, Москва, Ярославль.
Пять лет назад, в 1995 году Нестерова опять готовили на выписку, поскольку по всем показателям он был вполне благополучен. Но за неделю до решающей комиссии, ночью - задушил соседа по палате. Задушил голыми руками тихого старичка, кроткого параноика, в сознании своем уже витавшего в иных, далеких от земной юдоли мирах. Убийство произошло столь быстро и тихо, что дежурный санитар лишь поздним утром, после завтрака обнаружил труп. Без труда определили, что старик-параноик не преставился по воле Божьей, а покинул сей мир с помощью соседа по палате. Ни о какой комиссии по выписке Нестерова, понятное дело, уже и речи не могло идти, и прошло ещё четыре с лишним года до сегодняшнего дня.
Пять лет он вновь был послушен, аппатичен, не демонстрировал даже тени агрессивности. На прогулках в замкутом квадрате внутренеего дворика не проявлял стремления к побегу, даже когда Лурье трижды пытался провоцировать его на побег - эксперимента ради. Уже два года, как исполнял несложные обязанности на кухне, помогал дворникам во дворе, а минувшую зиму работал здесь же помошником истопника. Того же медицинского эксперимента ради несколько раз Нестерова прогуливали по городу, под присмотром самого опытного санитара Кислова. Нестеров относился к прогулкам спокойно, реакция была вялой, просьбы к повторению прогулок не высказывал - вполне удоволетворялся жизнью в больнице. И это все. То есть, как сказано, вялотекущая шизофрения.
В двери кабинета коротко постучали и дежурная медсестра Сима ввела через порог парня чуть выше среднего роста, в буром халате, теплых тапочках на босу ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145