Сосо полез было за документами, они были в порядке (Сосо состоял в фиктивном браке с одной московской алкашкой), но в случае придирок он расчитывал откупиться парой сотен рублей. Однако документы даже не дали достать. Один из ментов изо всей силы врезал ему по руке дубинкой.
- Ты куда тянешься, сволочь? А ну, к стене: раздвинь ноги!
Это было привычно, Сосо исполнил сразу. Рука просто горела.
- А ну, Василь, обшмонай его: похоже, ствол у него!
Из внутренних карманов пальто и пиджака полетело в снег все: портмоне с документами, две пачки "пятихаток" и две точно такие же аккуратные "куклы" (Сосо расчитывал, если удастся, "кинуть" при расчете лохов-алкашей). Теперь же он думал о том, что, если начнут придираться, он обязательно сдаст им этот офис, где людей мочат ни за что бейсбольными битами...
- Ну чё? - спросил сержант-автоматчик. - Нет ствола?
- Нэма, - отвечал Василь. - И документы гарны, сам подывысь, Мыкола...
- Вижу, - сказал Мыкола. - Ну, тогда свободен.
У Сосо сердце сжалось от радости: дам им на ящик водки, думал он.
- Звыняйте, дядя... - сказал Василь - и в ту же секунду на Сосо обрушились сразу два дубинатора: один, сильно, по ягодицам, в то же самое место, куда попали бейсбольной битой, а второй, послабее, по голове. Беридзе упал как раз между стеной и мусорным баком...
Очнулся он, впрочем, довольно быстро, но выползти из-за ящика никак не мог: нога подогнулась необычным образом. А когда он уже осилил положение и хотел выползти, то вдруг услышал, как сюда, в арку, во дворик въезжает машина. "Мусора вернулись, я их маму...", - содрогнулся Сосо и пополз обратно.
Но это был не "бобик", а черный "лексус" представительского класса. Он остановился прямо под окном, и тут же медленно открылся багажник. Открылась и правая дверца. Вышел водитель: в нем Сосо узнал того "качка", с битой. Распахнулось и окно офиса: оттуда высунулся второй "качок" и сказал:
- Щас, братан... упакуем.
Через несколько минут из окна прямо в багажник пополз длинный бумажный сверток, обклеенный полосами скотча. Водитель задвинул его подальше и ещё накрыл промасленным тряпьем.
Из окна выпрыгнул второй.
- Бля, никогда я не налюбуюсь на эту тачку! Умеют делать!
- Да, Чурка в тачках понимает... У него, понял, ни кола, ни двора, а машина всегда путевая... - ответил качок-водитель-бейсболист. - Сказал: вернусь из Зимлага - новую куплю, а эту себе заберешь...
Он сел за руль. Багажник медленно закрылся. Сел и второй.
- Ну че, поперли? - сказал он.
- Прут огурцы у тети Фроси, а мы помчимся с ветерком, - ответил водитель. - А Шрам?
- Шрама отвезут. Нам петлять нельзя, раз-два - и в Горки! А то получится опять, как ночью сегодня, с банкиром этим гребаным.... Вот он когти-то рвал, козлина!
Заурчал мотор, и "Лексус" медленно, словно огромный крадущийся кот, выехал в арку и исчез, унося в неизвестном направлении ещё живого полковника запаса Комитета Государственной безопасности СССР Геннадия Павловича Зубкова.
Сосо, наконец, выполз из-за мусорного бака, стал шарить рукой по снегу, увидел портмоне. Документы были на месте, но ни денег, ни "кукол" не было.
- Сюки, я их маму... Козли, своличь! - шептал Беридзе, а ему казалось, что он кричит.
Кое-как он встал и вдоль стенки пошел к арке. Он не надеялся ни на что, но выйдя на улицу увидел свою "девяносто девятую". Она стояла на другой стороне улице, на том же месте. Слезы единственной за сегодняшний день радости потекли у него из глаз.
ЗИМЛАГ
ДЫХАНЬЕ СМЕРТИ
Стояние солдат и зеков могло бы продлиться вечно, если бы не амбиции лейтенанта Рогожина и неизбывная дурь Кондратюка. Противоборствующие не молчали: из толпы зеков сыпались в адрес солдат всевозможные оскорбления, перемешанные с уговорами: мол, дома вас мамки ждут, а дождутся - гробов. Бросайте дубье, волки позорные! - и по койкам!
Забьем как мамонтов, отвечали солдаты.
Вперед пытался снова выдвинуться Лаборант, он уже заготовил несколько мощных политических призывов, но его оттеснили Корма и Рыжик, вооруженные заточенными штырями.
- Краснопер-р-рые! - заорал Рыжик, словно потерпевший. - Это вам не кошкам хвосты крутить, додики! Малолетки!
- Эй ты, бройлер в котелке! - показал Корма штырем на Кондратюка, стоявшего во втором ряду. - Ссышь, когда страшно?
- Зеки! Расходитесь по баракам! - уверенно командовал Рогожин, хотя знал точно, что уже никто никуда не уйдет. - Сейчас приедет прокурор, будем разбираться!
В толпе зеков засмеялись: всем было известно, что прокурор - это такой прикол, что вместо прокурора даже по заявлению приходит какой-нибудь пожарник или переодетый опер: внимательно и участливо выслушивает жалобы и исчезает, оставляя чересчур доверчивым право надеяться сколь можно долго.
Рогожин ждал выстрелов. Петров должен был с вышки обезвредить по очереди Корму и Рыжика. Если зеки останутся без лидеров, то бить их будет намного проще.
Заблуждался Рогожин. На самом деле отчаянной толпе были уже не нужны никакие лидеры; Корма и Рыжик стали рядовыми участниками и могли разве что притормозить откровенный беспредел.
Выстрел все же прозвучал - но пуля прошла мимо, дав ещё минуту жизни одному из блатных. Это выстрелил Петров: чуть дернулся ствол карабина, когда мимо вышки со свистом пролетел серый, в полоску, котяра.
Группа зеков, человек пятнадцать, рванулась к вышке с незадачливым кумом-снайпером. Остальные продолжили стояние, которое, казалось, могло бы продлиться сколь угодно долго.
Но все испортил Кондратюк, возжелавший отличиться к приезду батьки "з Воронежу". Может, наградят чем...
- Отделение! За мной! - завопил оголтелый хохол и, вырвавшись из-за щитов, побежал прямо на зековскую толпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115