Скоро уже не будет страшно”. И я заставил бы тебя испытать зависть, Самах! Зависть, когда ты смотришь на это холодное, застывшее личико и знаешь, что для этого маленького существа все страшное уже позади. В то время как для тебя все еще только начинается…
Теперь Ксар был спокоен. Он дал выход своему гневу и чувствовал сейчас только смертельную усталость, как будто несколько часов сражался с могущественным противником. Повелитель даже пошатнулся, сделав шаг, и ему пришлось прислониться к каменной стене тюремной камеры.
— Но, к сожалению, ты нужен мне, Самах. Ты нужен мне, чтобы ответить… на один вопрос. — Ксар утер губы рукавом своей мантии, промокнул холодный пот с лица. И улыбнулся безрадостной, холодной улыбкой. — Я надеюсь, я искренне надеюсь, Самах, глава Совета Семерых, что ты не захочешь отвечать!
Самах поднял голову. Его глаза ввалились, кожа была мертвенно-бледной. Он действительно выглядел так, будто его пронзило копье врага.
— Я не осуждаю тебя за твою ненависть. Мы не хотели, у нас и в мыслях не было… — Он остановился, облизнул пересохшие губы. — Мы не хотели причинять никаких страданий. Мы не хотели, чтобы тюрьма обернулась смертью. Она должна была стать испытанием… Неужели ты не понимаешь?
Самах взглянул на Ксара с искренней мольбой.
— Испытание, только и всего. Суровое испытание. Его целью было научить вас смирению, терпению. Уменьшить вашу агрессивность…
— Ослабить нас, — тихо сказал Ксар.
— Да, — согласился Самах, медленно наклонив голову. — Ослабить вас.
— Вы боялись нас.
— Да, мы вас боялись.
— Вы рассчитывали, что мы погибнем…
— Нет, — покачал головой Самах.
— Лабиринт стал воплощением этой надежды. Тайной надежды. Надежды, в которой вы не осмеливались признаться даже самим себе. Но она воплотилась в произнесенных шепотом словах заклинания, породившего Лабиринт. И именно эта ужасная тайная надежда придала силу злым чарам Лабиринта.
Самах не ответил. Он опять сидел в той же позе, опустив голову.
Ксар отошел от стены. Остановившись перед Самахом, Повелитель взял его рукой за подбородок, заставляя сартана поднять голову и взглянуть в его глаза.
Самах вздрогнул. Он схватил старика за руки и попытался высвободиться. Но Ксар был силен. Могущество его магии не пострадало. Синие руны ярко вспыхивали. Хватая ртом воздух, Самах отдернул руки, как будто дотронулся до раскаленных углей.
Сжатые в кулак тонкие пальцы Ксара нанесли резкий, болезненный удар в челюсть сартана.
— Где находятся Седьмые Врата?
Самах ошеломленно уставился на него, и Ксар с удовлетворением наконец заметил страх в глазах сартана.
— Где находятся Седьмые Врата? — Он вцепился пальцами в лицо Самаха.
— Я не знаю… о чем ты говоришь, — выдавил Самах.
— Вот и прекрасно, — довольно проговорил Ксар. — Теперь у меня есть приятная возможность проучить тебя. И тогда ты скажешь мне.
Самах заставил себя покачать головой.
— Я прежде умру! — выдохнул он.
— Да, скорее всего так и произойдет, — согласился Ксар. — И тогда ты скажешь мне. Твой труп скажет мне. Я, представь себе, постиг эту премудрость. Ту самую, ради которой ты сюда явился. Я обучу тебя и этому тоже. Хотя это уже вряд ли пойдет тебе на пользу.
Ксар разжал пальцы, вытер руку об одежду. Ему было неприятно ощущать на своей коже морскую воду, и он уже чувствовал, как она начинает ослаблять силу его магических рун. Устало повернувшись, он вышел из камеры. Как только он прошел, железные прутья опять вернулись на прежнее место.
— Единственно, о чем я жалею, — это что у меня нет сил проучить тебя самому. Но есть тот, кто не меньше, чем я, жаждет мести. Надеюсь, он тебе знаком. Он сыграл не последнюю роль в твоей поимке.
Самах вскочил на ноги, схватился руками за прутья решетки.
— Я был не прав! Мой народ был не прав! Я признаю это. И у меня нет оправданий, кроме, может быть, одного: мы тоже знаем, что это такое — жить в страхе. Теперь я это понимаю. Альфред, Ола… Ола, — Самах горестно закрыл глаза, глубоко вздохнул. — Ола была права.
Открыв глаза и пристально глядя на Ксара, Самах с силой тряхнул железные прутья решетки.
— Но у нас есть общий враг. Враг, который уничтожит нас всех. Уничтожит оба наших народа. Уничтожит меншей.
— И кто же этот враг? — Ксар играл со своей жертвой, как кошка с мышкой.
— Змеедраконы! Какое бы обличье они ни принимали. А они могут предстать в любом обличье. Поэтому-то они так могущественны. И так опасны. Этот Санг-дракс, тот, что взял меня в плен, — он один из них.
— Да, я знаю, — сказал Ксар. — И он исправно мне служит.
— Это ты служишь ему! — в отчаянии выкрикнул Самах. И замолчал, лихорадочно пытаясь придумать способ доказать свою правоту. — Наверняка кто-нибудь из твоих людей предупреждал тебя. Этот молодой патрин, который прибыл на Челестру… Он узнал правду о змеедраконах. Он пытался предупредить меня. Но я не слушал. Не верил ему. Я открыл Врата Смерти. Он и Альфред… Эпло, вот как он называл себя, — Эпло.
— Что тебе известно об Эпло? — понизив голос, спросил Ксар.
— Он узнал правду, — печально сказал Самах. — Он пытался открыть мне глаза. Конечно же, он рассказал об этом тебе, своему Повелителю.
“Так вот какова твоя благодарность, Эпло, — сказал Ксар, обращаясь к темным теням. — В благодарность за то, что я спас тебе жизнь, сын мой, ты отплатил мне предательством”.
— Твой коварный замысел провалился, Самах, — холодно сказал он сартану, возвращаясь к их разговору. — Твоя попытка порочить моего верного слугу сорвалась. Эпло все рассказал мне. И во всем признался. Если ты намерен говорить, сартан, говори о том, что у тебя спрашивают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150