Она стояла рядом с ними, но не могла дотронуться. С сияющими глазами они смотрели друг на друга, но не на нее.
— Послушайте! Я здесь! — умоляла она, в отчаянии протягивая к ним руки.
— Что ты делаешь? Уходи оттуда, — сердился Другар. — Это же священное место!
— Эй! — кричала она, обращаясь к теням, не замечая гнома. — Я вас вижу! Неужели вы меня не слышите! Я же здесь, прямо перед вами!
Никто не отвечал ей.
— Почему они меня не видят? Почему не разговаривают со мной? — спрашивала Алеата, повернувшись к гному.
— Они не настоящие, вот почему, — угрюмо ответил Другар.
Алеата снова посмотрела на них. Люди-тени скользили мимо нее, над ней, вокруг нее.
И вдруг свет погас и все исчезло.
— О-о! — разочарованно протянула Алеата. — Где же они? Куда пропали?
— Когда гаснет свет, они пропадают.
— Они вернутся, когда свет загорится снова? Другар пожал плечами.
— Когда как. Иногда возвращаются. Иногда — нет. Но обычно в это время, после обеда, я вижу их здесь.
Алеата вздохнула. Сейчас она чувствовала себя еще более одинокой.
— Ты сказал, они ненастоящие. Тогда кто они, как ты думаешь?
— Возможно, тени прошлого. Тени тех, кто когда-то жил здесь, — Другар пристально разглядывал звезду. Потом погладил бороду и с грустью сказал: — Обман зрения — шутки местной магии.
— Ты видел там своих соплеменников, — сказала Алеата, догадываясь, о чем он думает.
— Тени, — повторил он хриплым голосом. — Никого из моих собратьев больше нет. Уничтожены титанами. Я остался один. И когда я умру, гномы перестанут существовать.
Алеата вновь посмотрела на площадку амфитеатра — теперь он был пуст, абсолютно пуст.
— Нет, Другар, — вдруг сказала она, — это не так.
— Что ты хочешь этим сказать — не так? — сердито глянул на нее Другар. — Что ты знаешь об этом?
— Ничего, — согласилась Алеата, — но мне кажется, один из них услышал меня, когда я к ним обращалась.
Другар хмыкнул.
— Это только твое воображение. Думаешь, я не пробовал? — мрачно спросил он. Его лицо исказилось от горя. — Видеть моих собратьев! Видеть, как они разговаривают, смеются! Я почти понимаю, о чем они говорят. Почти слышу вновь язык моей родины.
Он зажмурился. И, резко отвернувшись от нее, начал пробираться меж рядов амфитеатра.
Алеата смотрела ему вслед.
“Какой бесчувственной и эгоистичной я была! — сказала она себе. — У меня есть хотя бы Пайтан. И Роланд, хотя его можно и не считать. Рега тоже не такая уж плохая. А у гнома нет никого. Нет даже нас. Мы сделали все, чтобы оттолкнуть его. И он пришел сюда — к теням, чтобы утешиться”.
— Другар! — громко окликнула она его. — Послушай. Когда я стояла на этой звезде, я сказала: “Я здесь, прямо перед вами!” — и увидела, как один из эльфов обернулся и посмотрел в мою сторону. Его губы двигались. Могу поклясться, он проговорил: “Что?” Я повторила, и он выглядел смущенным, оглядывался по сторонам, как будто слышал меня, но не видел. Я в этом уверена, Другар!
Он наклонил голову набок, глядя на нее с недоверием и с огромным желанием поверить.
— Ты не ошибаешься?
— Нет, — солгала она. И весело рассмеялась. — Разве могло быть такое, чтобы я стояла среди мужчин и они меня не замечали?
— Нет, я не верю, — гном опять помрачнел. Он подозрительно смотрел на нее, сбитый с толку ее смехом.
— Не сердись, Другар. Я просто пошутила… Ты был такой… такой грустный, — Алеата подошла к нему и дотронулась до руки гнома. — Спасибо, что привел меня сюда. По-моему, это просто чудесно! Я… я хочу прийти сюда с тобой еще. Завтра. Когда будет свет.
— Да? — обрадовался он. — Конечно. Мы придем. Но только не говори остальным.
— Не скажу ни слова, — обещала Алеата.
— А теперь нам надо возвращаться. Они будут беспокоиться. О тебе.
Алеата заметила, как он с горечью выделил последнее слово.
— Другар, а что, если они все же настоящие? Тогда это означает, что мы здесь не так одиноки, как думаем?
Гном снова пристально посмотрел на опустевшую звездную площадку.
— Не знаю, — сказал он, качая головой. — Не знаю.
Глава 32. ЦИТАДЕЛЬ. Приан
Внезапная вспышка света в Звездной камере заставила Ксара поспешно выйти из нее. Ему удалось отделаться от старика-сартана, навязав его эльфу, который поднялся наверх, чтобы опять нести чепуху. Решив, что менш и помешанный старик отлично поладят, Ксар оставил их у двери в Звездную камеру. Оба стояли, глупо пялили глаза на яркий свет, пробивающийся снизу, из-под двери.
Старик распространялся о какой-то теории, касающейся работы машины. Когда-то эта теория могла бы показаться Ксару интересной. Теперь же она волновала его меньше всего. Повелитель Нексуса нашел убежище в библиотеке — единственном месте, где, он был уверен, менши ему не помешают. Пусть сартанский свет бьет из этой Звездной камеры и из любой другой, ей подобной. Пусть он принесет свет и энергию во Врата Смерти. Пусть рассеет ужасную тьму Абарраха, согреет замерзшие морские луны Челестры. Что до всего этого Ксару?
А если старик прав? Если Санг-дракс предатель?
Ксар развернул свиток, разгладил его руками на столе. Свиток принадлежал перу сартана, в нем описывалось мироздание таким, как они его создали, — четыре мира: Воздух, Огонь, Камень, Вода — соединенные четырьмя переходами. Покорить эти миры сначала казалось так просто! Четыре мира, населенных меншами, — они падут перед могуществом Ксара, как подгнивший плод падает с дерева.
Но неудачи следовали одна за другой.
“Похоже, плод на Арианусе не настолько подгнил, — пришлось ему признаться самому себе. — Менши мужественны и сильны, и не собираются легко сдаваться. А кто мог предвидеть такое поведение титанов на Приане?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150