— Он показал на маски и статуэтки. — Здесь все стоит бешеных денег. Вам черного, да? Артур, принеси-ка нам кофе. А потом займешься счетами.Впервые он угостил меня этим кофе с Ямайки у себя дома, в перестроенном пожарном депо на тихой улочке в Гринпойнте. Его соседи-поляки были убеждены, что дом принадлежит престарелому врачу по фамилии Левандовски, который по дряхлости не показывается на улице, а Чанс — его помощник по хозяйству и шофер. На самом деле Чанс жил один, а в доме был прекрасно оборудованный спортзал и огромный бильярд, и все стены были увешаны такими произведениями африканского искусства, что хоть сейчас в музей.Я спросил его, живет ли он все еще в пожарном депо.— Мне очень не хотелось оттуда съезжать, — ответил он. — Я думал, придется его продать, чтобы открыть дело, но обошлось без этого. В конце концов закупать товар мне не понадобилось. У меня был его полон дом.— А твоя коллекция еще цела?— Еще лучше стала. В каком-то смысле все это — моя коллекция, а в другом смысле все, что у меня есть, продается, так что вся она — товар. Помните ту бронзовую вещь из Бенина? Голову царицы?— Со всеми ожерельями.— Я переплатил за нее на аукционе, и каждые три месяца, что она стояла непроданная, повышал цену. В конце концов она стала такая дорогая, что кто-то не устоял перед искушением. Мне жаль было с ней расставаться, но я получил за нее хорошие деньги и купил кое-что еще. — Он взял меня под руку. — Сейчас покажу. Этой весной я на месяц ездил в Африку. Две недели провел в Мали, в стране догонов. Прелестный первобытный народец — хижины точь-в-точь как у племени анасази на плато Меса Верде. Вот эта вещь — оттуда. Вместо глаз — квадратные дырки, все очень непосредственно, никаких лишних красот.— Ты далеко пошел, — сказал я.— Ого, — отозвался он. — И в самом деле, правда? Когда я впервые познакомился с Чансом, он тоже преуспевал, но совсем по другой части. Он был сутенером, хоть и непохожим на обычных представителей этой профессии, которые разъезжают на розовых «кадиллаках» и носят лиловые широкополые шляпы. Он тогда нанял меня, чтобы найти человека, который убил одну из его девиц.— Всем этим я обязан вам, — сказал он. — Из-за вас я тогда бросил свое дело.В каком-то смысле это была правда. К тому времени, как я выполнил его задание, убили еще одну его девицу, а остальные разбежались.— Тебе так или иначе пора было менять профессию, — сказал я. — У тебя начинался критический возраст — полжизни ты уже прожил.— Да нет, я тогда был еще слишком молод. Я все еще слишком молод. Послушайте, Мэттью, ведь вы пришли не просто для того, чтобы со мной поболтать?— Нет.— Или выпить чашку кофе?— И не для этого. Вчера вечером я кое-кого видел на боксе. И подумал — может, ты мне скажешь, кто это.— Кого-то из тех, что сидели со мной? Из угла Рашида?Я отрицательно покачал головой.— Он сидел в первом ряду, у самого ринга, в центральном секторе. — Я нарисовал пальцем в воздухе схему. — Вот ринг, вот где сидел ты — у самого синего угла. Вот где сидели мы с Баллу. А тот тип, который меня интересует, сидел примерно вот здесь.— Как он выглядел?— Белый, с залысинами, рост — приблизительно метр восемьдесят, вес — что-нибудь около восьмидесяти пяти.— Тяжеловес. Как был одет?— Голубой блейзер, серые брюки. Светло-голубой галстук в крупный горошек.— Ах, галстук? Остальное в точности, как у всех. Я бы его, наверное, заметил, только что-то такого не помню.— С ним был мальчик. Лет пятнадцати, светло-каштановые волосы, возможно, его сын.— А, видел я их, — сказал Чанс. — Во всяком случае какого-то отца с сыном в первом ряду, только не смог бы описать, как они выглядели. Да и заметил их только потому, что это был, пожалуй, единственный ребенок во всем зале.— Но ты знаешь, о ком я говорю.— Да, но кто он, сказать не могу. — Он прикрыл глаза. — Я почти могу себе его представить, понимаете? Почти вижу, как он там сидит, — но если бы вы попросили меня его описать, я бы не смог, а только пересказал бы ваши же слова. А что он сделал?— Сделал?— Ведь он замешан в какое-то дело, верно? Я думал, вы пришли в Маспет только посмотреть на бокс, а вы, наверно, были там по делу, да?Я был там совсем по другому делу, но вдаваться в такие подробности было незачем.— Да, по делу, — сказал я.— И этот тип в него замешан, но вы не знаете, кто он.— Возможно, и замешан. Чтобы знать точно, мне надо выяснить, кто он.— Понял. — Чанс задумался. — Он сидел прямо у ринга. Видимо, заядлый болельщик. Может быть, постоянно туда ходит. Я чуть не сказал, что ни разу не видел его в Медисон-Сквер-Гарден или где-нибудь еще, но, по совести говоря, я начал более или менее регулярно ходить на бокс только после того, как вложил деньги в Рашида.— И много ты в него вложил?— Очень мало, можно сказать, минимально возможную долю. Он вам все еще нравится? Вчера вечером вы сказали, что да.— Производит хорошее впечатление. Только пропустил слишком много ударов правой.— Знаю. Кид сказал то же самое. Но у этого Домингеса очень резкий удар правой.— Да, неожиданный.— В самом деле. А потом он вдруг скис. — Чанс улыбнулся. — Люблю бокс.— Я тоже.— Жестокий, варварский спорт, я его не оправдываю. Но мне на это наплевать. Люблю его, и все тут.— Знаю. А в Маспете ты раньше бывал. Чанс?Он покачал головой:— Это же черт знает где. Правда, не так уж и далеко от того места, где я живу, — от Гринпойнта, только я ехал туда не из Гринпойнта и оттуда не в Гринпойнт, так что это не играло никакой роли. Я поехал туда только потому, что у нас там был бой.— Ты будешь там еще?— Если нам снова назначат там бой и если мне не понадобится быть где-нибудь еще. Следующий бой у нас через три недели, считая с будущего вторника, в Атлантик-Сити.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88