– Знаю, ваш народ некогда обитал в стране, где это государственная монета, сударь, – начал Ньютон, – но…
– Ничего вы не знаете. Мои предки не из Испании – они из Польши. У вас есть французские золотые – луидоры?
– Луидор – прекрасная монета, достойная славы Короля-Солнца – вставил Даниель, – и, вероятно, имеет широкое хождение там, откуда вы прибыли. Вы ведь, полагаю, из Амстердама?
– Из Лондона. Так чем вы хотите расплатиться со мной? Иоахимсталерами?
– Раз вы, сударь, как и мы, англичанин, давайте воспользуемся английскими средствами.
– Вы хотите предложить мне сыр? Олово? Сукно?
– Сколько шиллингов стоят эти две призмы?
Обрезанец принял страдальческое выражение и устремил взгляд куда-то поверх их голов.
– Дайте взглянуть, какого цвета у вас деньги, – произнёс он тоном мягкого сожаления, как будто Исаак мог сегодня купить призмы, но в итоге выслушает лишь нудную лекцию о никчёмности английских денег.
Исаак сунул руку в карман и пошевелил пальцами, чтобы по звону стало ясно: денег там много. Потом вытащил пригоршню и помахал ею перед шлифовальщиком. Даниель поневоле восхитился. Впрочем, Исаак получал неплохой доход, ссужая однокашников под проценты – может быть, у него дар.
– Вы, вероятно, ошиблись, – сказал иудей. – Что извинительно – все мы ошибаемся. Вы залезли не в тот карман и вытащили чёрные деньги То есть фальшивые, изготовленные из неблагородных металлов, таких, как медь и свинец. (Прим. автора).

, которые бросаете нищим.
– Хм, и впрямь, – ответил Исаак. – Виноват. Где деньги, чтобы расплачиваться с торговцами? – Он похлопал по нескольким карманам. – Кстати, если я не буду предлагать вам чёрные деньги – сколько шиллингов?
– Под словом «шиллинг» вы, я полагаю, разумеете новые?
– Якова I?
– Нет-нет, Яков умер полстолетия назад, так что прилагательное «новый» едва ли применимо к фунтам, отчеканенным в его царствование.
– Вы сказали «фунты»? – переспросил Даниель. – Фунт – довольно крупная сумма; не понимаю, при чём они сейчас, когда речь может идти самое большее о шиллингах.
– Давайте употреблять слово «монеты», пока я не пойму, говорите вы о новых или о старых.
– «Новые» означает монеты, отчеканенные, скажем, при нашей жизни?
– Я имею в виду деньги Реставрации, – ответил израелит. – Или, может быть, преподаватели забыли вас уведомить, что Кромвель умер, а монеты Междуцарствия уже три года как изъяты из обращения?
– Кажется, я слышал, что король начал чеканить новые монеты, – промолвил Исаак, оборачиваясь к Даниелю за подтверждением.
– Мой единокровный брат в Лондоне знает человека, который один раз видел золотую монету с надписью «CAROLUS II DEI GRATIA» на бархатной подушечке под стеклом, – сообщил Даниель. – Их прозвали «гинеями», поскольку они чеканятся из золота, которое компания герцога Йоркского добывает в Африке.
– А правда ли, Даниель, что эти монеты абсолютно круглые?
– Да, Исаак. Не то что добрые старые монеты ручной чеканки, которых у нас столько в кошельках и карманах.
– Более того, – произнёс ашкенази, – король привёз с собой французского учёного, мсье Блондо, которого Людовик XIV ненадолго отпустил в Англию. Мсье Блондо построил станок, который наносит на ребро монеты изящные надписи и насечки.
– Типично французское излишество, – заметил Исаак.
– И впрямь пребывание в Париже не пошло королю на пользу, – добавил Даниель.
– Напротив, – возразил потомок Авраама. – Если кто-нибудь спилит или обрежет немного металла от края круглой монеты с узором на ребре, это тут же станет заметно.
– Вот почему все переплавляют новые монеты, как только они выходят из-под пресса, и отправляют металл на Восток?… – начал Даниель.
– Лишая таких, как я и мой друг, возможности их приобрести, – завершил Исаак.
– Хорошая мысль! Если вы покажете мне монеты ярко-серебристого цвета – не те чёрные, – я взвешу их и приму как металл.
– Как металл! Сударь!
– Да.
– Я слышал, что таков обычай в Китае, – важно проговорил Исаак. – Однако здесь, в Англии, шиллинг всегда шиллинг.
– Вне зависимости от того, сколько он весит?
– Да. В принципе да.
– Значит, когда шиллинг отчеканят на Монетном дворе, он обретает магические свойства шиллинга, и даже подпиленный, обрезанный и стёртый до полной утраты формы остается полноценным шиллингом?
– Вы преувеличиваете, – сказал Даниель. – Вот, например, у меня есть прекрасный шиллинг королевы Елизаветы, который я ношу, учтите, исключительно как память о правлении Глорианы, поскольку он слишком хорош, чтобы его тратить. Видите, он сверкает, как в тот день, когда вышел с Монетного двора.
– Особенно по краям, где его недавно обрезали.
– Естественная, приятная неровность ручной чеканки, ничего более.
Исаак сказал:
– Шиллинг моего друга, хотя, безусловно, великолепен и стоит на рынке двух-трех, не исключение. Вот шиллинг Эдуарда VI. Он попал ко мне следующим образом: герцогский сын, который до того одолжил у меня шиллинг, будучи в сильном подпитии, упал и заснул на полу. Кошель, где он держал свои самые ценные монеты, раскрылся, и эта выкатилась к моим ногам, что я расценил как уплату долга. Обратите внимание на её исключительную сохранность.
– Как монета могла выкатиться, если она почти треугольная?
– Обман зрения.
– Беда с монетами Эдуарда VI в том, что они вполне могли быть отчеканены во время Великой Порчи, когда цены выросли вдвое, прежде чем сэр Томас Грешем сумел навести порядок.
– Инфляция была вызвана не порчей денег, как полагают некоторые, – возразил Даниель, – а тем, что страну наводнили богатства, изъятые из монастырей, и дешёвое серебро из копей Новой Испании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125