Или отдаст в жены кому-нибудь из сыновей.
Она не поддержала мою шутку:
– А ты действительно думаешь, что он может отослать меня назад, к Менелаю?
Я считал подобное возможным и постарался успокоить ее:
– Нет, конечно же нет. Зачем? Ведь ты явилась сюда в надежде на его покровительство. Он не может отвергнуть царицу. Египтяне считают ахейцев своими врагами, они не станут принуждать тебя вернуться в Спарту.
Елена откинулась на подушку и, глядя в потолок, спросила:
– А что будет с тобой, Орион? Ты останешься со мной?
Мне уже хотелось этого.
– Нет, – сказал я, едва расслышав собственный голос. – Я не могу.
– И куда же ты отправишься?
– Искать свою богиню, – сказал я.
– Но ты сказал, что она умерла.
– Я попытаюсь вернуть ее к жизни.
– Ты отправишься в Аид, чтобы вернуть ее оттуда? – В голосе Елены слышались тревога и страх, она вновь повернулась ко мне и прикоснулась к моему обнаженному плечу. – Орион, не стоит так рисковать! Даже Орфей…
Я остановил ее, прижав палец к губам:
– Не пугайся, Елена, я умирал много раз и всегда возвращался в мир живых. Если Аид действительно существует, я не видел его.
Она взглянула на меня так, словно перед ней появился призрак… Или хуже – богохульник.
– Елена, – сказал я, – твоя судьба здесь, в Египте. Моя же – в другом месте, в краях, где обитают те, кого вы, люди, зовете богами. Они не боги, вы представляете их не такими, какие они на самом деле. Да, так называемые боги могущественны, но не бессмертны, и они безразличны к людям. Один из них убил женщину, которую я любил. Я пытаюсь вернуть ее к жизни. Если мне это не удастся, я отомщу ее убийце. Вот моя судьба.
– Значит, ты любишь ее, а не меня?
Этот вопрос удивил меня, и на какое-то мгновение я растерялся. Потом, взяв ее рукой за подбородок, я проговорил:
– Елена, тебе можно предпочесть только богиню.
– Но я люблю тебя, Орион. Ты единственный мужчина, которому я отдалась по своей воле. Я люблю тебя и не хочу потерять!
Печаль охватила меня, и я подумал о том, как мог бы жить с этой дивной красавицей в этой прекрасной стране. Но я ответил:
– Наши судьбы ведут нас разными дорогами, Елена, а одолеть судьбу не по силам никому.
Она не плакала. И все же в голосе ее слышались слезы, когда она медленно проговорила:
– Выходит, выпало мне, Елене, быть желанной для каждого мужчины, кто бы меня ни увидел, но только не для того, кого я действительно люблю.
Я закрыл глаза и попытался забыть все миры, которые знал. Почему не могу я любить эту прекрасную женщину? Почему не могу, подобно обычному человеку, прожить одну жизнь, любя и будучи любимым, забыть свою вечную битву с силами, стремящимися разрушить континуум? Ответ я знал: я не свободен: Хочу я того или нет, я – создание Золотого бога… Охотник его и посыльный. Я могу восстать против него, но жизнь моя зависит от любой его прихоти. А потом я увидел ее, мою сероглазую богиню, мою настоящую любовь, и понял: даже Елену нельзя сравнить с ней. Вспомнил наше короткое счастье, и сердце мое переполнилось горечью и болью. Судьбы наши переплетены навеки, во всех вселенных, во всех временах и пространствах. И если ее нельзя вернуть к жизни, жизнь – ничто для меня и пусть придет смерть.
35
На следующее утро мы отправились по реке в Уасет. Я устал – и телом и духом. Долгий путь через Синай утомил даже меня, а грустные глаза приунывшей Елены терзали мою совесть.
Как только наша широкая ладья отвалила от причала и ее косой парус наполнился ветром, виды, звуки, ароматы новой и удивительной земли заняли все наше внимание. Если Лукку в основном развлекало отсутствие стен вокруг городов, нас же восхищало буквально все, что мы видели в Египте во время долгого путешествия вверх по Нилу.
Неферту играл роль хозяина, охранника и проводника, он реквизировал сорокавесельный корабль, на палубе которого нашлись каюты для нас с Еленой и его самого.
Вверх по течению могучей реки нас увлекал один-единственный косой парус: Гребцы не требовались. Как я понял, они были не рабами, а воинами и подчинялись не капитану корабля, а самому Неферту.
Я улыбался. Этот весьма цивилизованный человек прихватил с собой сорок воинов – чтобы мы не уклонились от избранного пути. Тонкий намек на силу хозяев обеспечивал спокойствие и не тревожил нас, находившихся под их охраной.
Но если Неферту был способен на подобные тонкости, земля, которую мы видели с палубы корабля, казалась иной: великий Египет скорее вселял трепет.
Жизнь в страну приносил Нил, начинавшийся за тысячу миль отсюда, на далеком юге. Вдали поднимались утесы из песчаника и гранита, за которыми виднелась пустыня. Но вдоль живописной реки тонкой лентой тянулись зеленые поля, качались деревья, поднимались могучие города.
Обычно через египетский город, протянувшийся вдоль Нила, мы плыли целый день. Мимо многолюдных пристаней и амбаров, мимо царских кладовых, к которым тянулись нескончаемые вереницы телег, мимо величественных храмов, лестницы которых спускались к каменным причалам с многочисленными лодками, оставленными богомольцами.
– Это еще что, – заметил Неферту однажды днем, когда вода несла нас мимо очередного города. – Подождите, пока мы доберемся до Менефера.
Мы лакомились финиками, фигами, тонкими ломтиками сладкой дыни. Неферту наслаждался обществом Елены. Он прекрасно владел ахейским и старался не говорить на родном языке в присутствии красавицы.
Она спросила:
– Что это за строения на противоположном берегу?
Я тоже заметил, что города здесь всегда располагались на восточной стороне реки. Однако напротив них, за рекой, обыкновенно находились многочисленные сооружения, иногда врезанные в толщу обрывов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106