«Ты как», – объяснил Робиллард, «наверно опытен в вопросах взывания».
«Я?» – проскрипел он. «О нет, нет. В Плющевом Поместье его запретили, уже лет двадцать назад. Слишком много проблем. Слишком много демонов начинают бродить и есть Харпеллов!»
«Так кто же нам достанет ответы?» – спросила Кэтти-бри.
«В Лускане есть маги, практикующие вызывание», – предложил Робиллард, «как и некоторые жрецы в Уотердипе. Но это обойдется нам недешево ни там, ни там».
«У нас есть золото», – сказал Дюдермонт.
«Это золото корабля», – влез Дриззт. «Для всей команды Морской Феи ».
Дюдермонт махнул рукой на него, пока тот говорил, капитан качал головой на каждый слог. «Пока Дриззт и Кэтти-бри не присоединились к нам мы не получали такие прекрасные дела и доход», – сказал он дроу. «Ты часть Морской Феи , член команды и все пожертвуют своей долей, так же как и ты своей для помощи другому».
Дриззту было нечего возразить на предложение, но он заметил небольшое ворчание, когда Робиллард добавил, – «Действительно».
«Ну, тогда Уотердип или Лускан?» – спросил Дюдермонт Робилларда. «Мне плыть к северу от Муншаес или к югу».
«Уотердип», – неожиданно ответил Харкл. «О, я предпочел бы выбрать жреца», – объяснил он. «Доброго жреца. Он лучше, чем маг справиться с демоном, потому что у мага могут быть другие дела и вопросы, которые он бы хотел задать ему. По-моему, не стоит слишком втягивать демона».
Дриззт, Дюдермонт и Кэтти-бри с любопытством посмотрели на него, пытаясь расшифровать то, что он сказал.
«Он прав», – быстро объяснил маг Морской Феи , «Добрый жрец будет придерживаться одного задания, и мы можем быть уверены в том, что он вызовет демона, лишь с целью добра и справедливости». Пока он говорил это, он смотрел на Дриззта, и у дроу появилось ощущение того, что Робиллард поставил под вопрос мудрость их поисков, разумно ли следовать словам слепой ведьмы, и возможно, даже ставил под вопрос их мотивы.
«Освободить Закнафейна из когтей Лолс или матроны – акт справедливости», – настоял Дриззт, в голос которого понемногу просачивалась злость.
«Тогда добрый жрец – лучший выбор», – небрежно ответил маг, не принеся никаких извинений.

* * *

Киерстаад взглянул в черные мертвые глаза спокойно лежавшего оленя, так спокойно на ровной тундре, окруженного разноцветными цветами, торопившимися отцвести в коротко лето Долины Ледяного Ветра. Он убил оленя чисто, одним броском своего большого копья.
Это порадовало Киерстаада. Он почти не чувствовал жалости, глядя на величественного зверя, ведь выживание его народа зависело от успеха охоты. Ни единый кусочек этого гордого животного не будет потрачен впустую. И все же юноша был рад, что убийство, его первое убийство, прошло чисто. Он посмотрел в глаза мертвого животного и поблагодарил его дух.
Берктгар подошел к юному охотнику сзади и похлопал его по плечу. Киерстаад, слишком захваченный зрелищем, внезапным осознанием того, что в глазах племени он перестал быть мальчишкой, едва заметил, как огромный варвар прошел мимо него с длинным ножом в руке.
Берктгар присел рядом с животным и сдвинул его ноги с пути. Его порез был нанесен чисто и идеально – следствие длительной практики. Лишь мгновение спустя после этого, он повернулся и встал, протянув свои кровавые руки к Киерстааду, держа сердце животного.
«Съешь это, и обретешь силу и скорость оленя», – пообещал вождь варваров.
Киерстаад осторожно взял сердце и поднес к губам. Он знал, что это часть испытания, хотя и не представлял, что от него будут ждать именно это. В голосе Берктгара была неподдельная тяжесть, он не мог провалиться. Ты больше не мальчишка, сказал он себе. От запаха крови, при мысли о том, что нужно сделать, что-то дикое забило в нем ключом.
«В сердце храниться дух оленя», – объяснил другой охотник. «Питайся этим духом».
Больше Киерстаад не колебался, он поднес черно-красное сердце к губам и глубоко укусил его. Он едва осознавал то, что произошло затем, как он жадно съел сердце, как окунулся в дух убитого оленя. Его окружили песнопения, охотники из отряда Берктгара приветствовали нового мужчину.
Больше не мальчишка.
От Киерстаада не требовалось больше ничего. Он бесстрастно стоял в стороне, пока старшие охотники очищали и разделывали оленя. И в самом деле, это был лучший путь для его народа, жить свободно от оков богатств и связей с другими. И все же юноша не желал зла ни дварфам, ни людям Десяти Городов, и не намеревался позволять какой-либо лжи уменьшать его уважение к Вулфгару, который сделал так много хорошего для племен Долины Ледяного ветра.
Киерстаад посмотрел на то, как собирали оленя, полностью, идеально. К животному не проявлялось неуважение, ни один его кусок не будет потрачен впустую. Он посмотрел на свои кровавые руки, почувствовал бегущую вниз по подбородку струю крови, которая капала на рыхлую почву. Это его жизнь, его судьба. И все же, что это значило? Еще войны с Десятью Городами, как это бывало много раз в прошлом? И как быть с отношениями с дварфами, которые вернулись в свои шахты к югу от Горы Кельвина?
Киерстаад последние несколько недель слушал речи Берктгара. Он слышал, как Берктгар спорил с Ревджаком, отцом Киерстаада и признанным вождем племени Лося, на данный момент единственным племенем, оставшемся в тундре Долины Ледяного ветра. Берктгар отколется, подумал Киерстаад, когда он посмотрел на огромного варвара. Берктгар возьмет с собой других юношей, и снова оснует племя Бера, или другое из племен предков. Тогда снова начнется соперничество племен, которое так долго было смыслом жизни варваров Долины Ледяного ветра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107