Тристан заглянул отцу в глаза и внезапно понял, какие чувства сейчас им завладели. Отец, разумеется, думал в эту минуту о своем собственном браке. Как отчаянно он любил ту женщину, деликатную, хрупкую, желанную, ту, которую отвергло общество, сочтя недостойной его, великого и могущественного лорда Хокстона!
Что ж, ему тоже пришлось заплатить свою цену.
Тристан кашлянул.
– Сексуальные извращения – это своего рода наркотик, – продолжал он. – Сначала мадам дает только попробовать вам вкус того, что вы желаете. А потом она превращает вас в рабов, жаждущих снова получить то наслаждение, которое вы имели несчастье отведать.
– А если кто-то пытается соскочить с крючка, всплывают всякие контракты с фантастическими суммами и подписями под ними?
Тристан кивнул:
– Да, все так и есть. Многое известно пока только по слухам, – заметил он, – но у меня нет оснований не доверять им.
– Боже мой! – Сухая узловатая рука лорда Хокстона сжалась в кулак. – Так у тебя есть список?
Тристан достал из ящика письменного стола листок бумаги и передал его отцу.
Выцветшие глаза Хокстона заскользили по списку имен.
– Господи! – сказал он. – Ты уверен в этом?
– Разумеется. – Тристан взял из рук отца список и подошел с ним к лампе. Поднял стекло и поднес листок бумаги к огню. Они оба молча стали смотреть, как скручиваются, приподнимаются края бумаги и как огонь быстро превращает белый аккуратный квадрат в пепел.
– Да, – наконец проговорил Хокстон. – Да, я думаю, так будет лучше.
Тристан отправился на Лонг-Акр пешком, надеясь, что небольшая прогулка освежит его. Он был доволен собой – он выполнил поручение отца, и лорд Хокстон дал ему понять, что оценил его услугу. Сейчас мнение отца стало для него важным. И отец с радостью поддержал так внезапно начавшую зарождаться между ними дружбу.
Дома на письменном столе он нашел конверт, запечатанный красным воском. Повертел его в руках. Это ему ни о чем не говорило. Затем он торопливо вскрыл его.
«Вы хотели, чтобы я назначила вам время и место. Завтра ночью. В половине десятого.
Особняк напротив дома, в котором жил Горский.
Спросить миссис Томпсон».
Миссис Томпсон? Кто такая эта миссис Томпсон?
Вдруг в его сознании мелькнула догадка, и он тихо присвистнул. Записка была написана красивым каллиграфическим почерком, для написания использовалось тонкое перо, и ни одной помарки, ни одной капли чернил. Бумага была матовой, цвета слоновой кости, и очень дорогой. Тристан точно знал, кто написал эту записку. Ему казалось, что он видит, как эта женщина пишет письмо.
Особняк напротив дома, в котором жил Горский… Она имеет в виду дом, расположенный напротив борделя Востриковой. По его спине пробежал холодок, и Тристан почувствовал странное возбуждение.
Господи! Значит, он все-таки не ошибся.
Но тут же возникал вопрос: что же задумала леди Федра Нортемптон?
Глава 8
Пусть звезды перестанут лить свой свет,
Чтобы моих желаний бездна
Не стала достоянием толпы.
Следующий день выдался влажным и промозглым. Тристан надел старые башмаки и видавший виды кожаный плащ, который он носил на континенте, и, дождавшись сумерек, вышел на улицу. Влажный воздух облеплял его лицо, словно холодная салфетка. То место, в которое Тристан сейчас направлялся, было ему хорошо известно, он заранее обошел и изучил весь квартал. Потому что не любил сюрпризов и должен был держать всю ситуацию под контролем.
В Сохо было множество всяких притонов, и Тристана хорошо знал, какие опасности могли его здесь подстерегать. Он надвинул шляпу ниже на лоб, поднял воротник и быстро прошел мимо заведения мадам Востриковой.
Дом, который он разыскивал, оказался трехэтажным, в нем имелся также подвал и чердак под крышей. На первом этаже располагалась кофейня, у которой был отдельный вход, в окнах на втором и третьем этажах виднелись пыльные льняные шторы. В половине седьмого в некоторых окнах зажгли свет, но из дома никто не выходил и никто не заходил туда. Дождь усилился, и мелкий холодный душ перерос в ливень. Чтобы не вымокнуть, Тристан быстро нырнул в кофейню.
– Я ищу жилье. Мне хотелось бы поселиться где-нибудь здесь, – обратился Тристан к пареньку, который принес ему кофе. – Ты знаешь что-нибудь о доме напротив?
Паренек уставился на Тристана и испуганно заморгал.
– Я знаю, что этот дом не для таких, как вы.
Видимо, его старый плащ не произвел должного впечатления на слугу.
– Что, выгляжу немного потрепанным? – ухмыльнулся Тристан. – Значит, дом напротив не монастырь?
Паренек пожал плечами и взял протянутую ему монету.
– Нет, не монастырь, но и не ночлежка, – сказал он. – Поэтому вам лучше отправиться в другое место.
Допив кофе, Тристан снова вышел на улицу. Лил сильный дождь. Подняв воротник и плотнее запахнув плащ на груди, Тристан обогнул дом, чтобы зайти теперь в него с черного хода. Хорошо, что на нем были эти шляпа и плащ. Дом со стороны заднего двора выглядел так же непрезентабельно, как и со стороны главного входа. Несколько пузатых, приземистых колонн никак не украшали крыльцо черного хода, а горы мусора, высившиеся у забора и выгребной ямы, придавали этому месту фантастический и одновременно зловещий вид.
Тристан достал нож из своего башмака и положил его в карман плаща. Потом вернулся к главному крыльцу и постучал по двери висевшим на ней молоточком. Дверь распахнулась, и из темноты коридора вынырнуло худое бледное лицо, покрытое россыпью оспин. И тут же Тристану ударил в нос жуткий запах немытых тел, смешанный с запахом тушеной капусты.
– Добрый вечер, – очень громко, чтобы перекрыть шум дождя, проговорил Тристан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97