Когда ему измерили пульс, то оказалось, что он сделался необычайно быстрым и едва прослушивался. Потом появились перебои. В три часа сердце лорда Хокстона остановилось. Хотя Тристан ожидал этого и знал, что так и должно было все произойти, его внезапно накрыла волна отчаяния. Он испытал шок. Вскочив с кресла, он наклонился к кровати и мысленно стал молиться, чтобы Господь отсрочил час смерти его отца.
– Ну же, дыши, прошу тебя, – шептал он. – Еще немного… Еще хотя бы раз… Прошу тебя.
Тристан не мог отпустить отца вот так. Они так и не стали близкими людьми, хотя он, Тристан, добивался всю жизнь именно этого. Именно этой близости, признания, любви отца. И вот он ушел, не оставив больше сыну ни единого шанса. Отчаяние Тристана было безмерным, что-либо изменить уже не представлялось возможным. Лорд Хокстон перестал дышать.
– Мне очень жаль. – Доктор положил свою тяжелую ладонь Тристану на плечо. Пембертон достал из кармана носовой платок, вытер глаза и тихо, деликатно вздохнул.
Тристан подошел к изголовью кровати, опустил отцу веки, аккуратно завязал тесемки на его груди. Затем, обернувшись к дворецкому, сказал:
– Теперь мне нужно идти. Но ты, Пембертон, должен сделать ради него еще одну вещь.
– Да, милорд. Только прикажите.
Тристан окинул взглядом Пембертона, потом доктора.
– Не пускайте никого в дом, – сказал Тристан. – И не сообщайте пока никому о его смерти. Даже людям из министерства иностранных дел. Просто говорите, что лорд Хокстон очень плохо себя чувствует и никого не может принять. Поверьте мне, лорд Хокстон именно это попросил бы вас сделать.
– Хорошо, как прикажете, милорд, – не слишком уверенно проговорил дворецкий.
Тристан положил руку на плечо Пембертона.
– У меня есть одно дело, которое отец просил меня закончить, Пембертон, – тихо сказал он. – Но мне нужно на это немного времени. Все пойдет быстрее и проще, если о смерти отца пока никто не будет знать.
– Да, милорд. – На этот раз в голосе Пембертона послышалось больше уверенности. – Я только вызову человека из похоронного бюро. И мы приготовим все в главной гостиной, чтобы потом поставить там гроб вашего отца.
– Спасибо, Пембертон, – сказал Тристан, отметив про себя, что дворецкий смотрел на него с большим почтением, чем прежде.
И неожиданно Тристан понял, чем это объяснялось. Теперь слуги, дом, дела отца – все это бремя ложилось на его плечи. Теперь он, Тристан, нес за все это ответственность. Прежде он никогда не думал об этом и никогда этого не хотел. Но сначала он должен выполнить миссию, возложенную на него отцом. Сейчас это было главным. Пусть лорд Хокстон покоится с миром, там, на небесах, будут знать, что его сын выполнил последнюю волю отца.
Сейчас это было главным. Именно на взаимных обязательствах строится фундамент семьи, и именно это имеет первостепенное значение.
Агнес разузнала, что Тристан Толбот живет в небольшом одноэтажном особняке. Вход в него был втиснут между букинистическим магазином и посудной лавкой, торговавшей старинным фарфором. В другое время Федра обязательно заглянула бы в книжный магазин, но сейчас, одетая в мужской костюм, с мужской шляпой на голове и с тростью в руке, она слишком сильно волновалась и ее мысли были сосредоточены совсем на другом. Подойдя к двери Тристана, она быстро огляделась вокруг и с силой постучала дверным молоточком.
«Раз взялась за это, доделывай до конца», – сказала она себе. Ей казалось, что это вторжение могло выглядеть странно со стороны.
Но бежать было уже слишком поздно… За дверью послышались тяжелые шаги – кто-то спускался по лестнице. Наконец дверь распахнулась, и перед Федрой предстало настоящее чудовище – огромный мужчина, заполнявший собой чуть ли не весь дверной проем, с низким лбом и обильной растительностью на голове, что придавало ему звероподобный вид.
Федра узнала его сразу. Она видела этого человека в «Колесе фортуны». Хотя там, в игорном доме, все плавало в густых клубах дыма, тусклый свет не позволял ничего как следует разглядеть и она пребывала в состоянии, близком к шоку, Федра была уверена, что не ошибается. У стоящего напротив нее человека были такие широкие плечи, крепкие руки, узкий лоб и выдающиеся вперед надбровные дуги, что его нельзя было ни с кем спутать. Немного придя в себя, Федра протянула ему свою карточку.
– Мистер Хейден-Уэрт желает видеть лорда Эйвонклиффа, – проговорила она несвойственным ей низким голосом.
Когда Федра стала снимать перчатки, чудовище скосило глаза на ее карточку и стало неторопливо водить большим пальцем по буквам.
– Хозяин еще в постели, – бесстрастным голосом сообщило оно.
Федра решительно протиснулась мимо слуги в дом.
– Но уже скоро полдень, не правда ли? – сухо заметила она и вручила чудовищу свою шляпу и трость. – Будьте так любезны, поднимите его. Мое дело не терпит отлагательства.
Взгляд слуги сделался еще более свирепым, как показалось Федре. Быстро оглядевшись по сторонам, она пришла к выводу, что здесь, в этом доме, не часто принимают гостей. Хотя в коридоре и холле все выглядело прилично, тут стоял и красивый столик красного дерева с китайской вазой, а стены украшали изящные канделябры, Федра нигде не заметила подноса для визитных карточек. Чудовище по-прежнему держало в руках карточку Тони.
Наконец слуга предложил ей последовать за ним по лестнице и провел ее в узкую гостиную, стены которой были увешаны раскрашенными вручную гравюрами, в основном сценами охоты. Здесь также стояли два книжных шкафа, плотно набитые книгами. Немного потоптавшись перед дверью, слуга исчез.
Федра с пристальным вниманием осмотрела комнату, с удовольствием втянула в себя пахнущий книгами воздух, в котором ощущался еще запах табака и какой-то экзотической пряности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97