Позаботьтесь о детях завтрашнего дня,
Дайте им будущее, дайте им бодрости.
Они, возможно, калеки, но не хуже вас и меня.
Они, возможно, цветные, но у них есть гордость...
Собственные стихи так тронули Маленького Малька, что он разрыдался прямо на сцене. Плакали и многие слушатели – хотя и подругам причинам.
По счастью, Злыдень при позорном выступлении не присутствовал. Он стоял на дверях с Брэндо.
– Не понимаю, – говорил Брэндо. – Я думал, меня только что повысили.
– Сегодня ты здесь в последний раз, – пообещал Злыдень.
Благотворительный концерт шел полным ходом, когда перед клубом остановился побитый «даймлер», из которого вышли братья Медина. Сегодня они были одни.
– О'кей, – сказал Злыдень. – Знаешь, что делать?
Брэндо кивнул.
Крис Медина вышел первым, пукнув при этом как лошадь. Потом, смеясь и жалуясь на запах, появился его брат. Дорогу им заступил Злыдень.
– Прошу прощения, господа. Сегодня только по приглашениям.
Крис счел это шуткой.
– Ага. А я Золушка!
– Вот именно, – поддакнул Кейт и кивнул Брэндо. – И если мы не уедем с последним ударом часов в полночь, костюм этого ниггера превратится в юбку из травы.
Они стали напирать. Злыдень их оттолкнул. Теперь Кейт стоял рядом с братом.
– Эй, кого это ты, мать твою, трогаешь? – вскинулся Крис. – Руки прочь, плебей хренов.
Злыдень не двинулся места.
– Крутого из себя корчишь, сволочь? – спросил Кейт. – Да ты с моим трехлетним сынишкой не справишься.
– Просто покажите ваши приглашения, – спокойно отозвался Злыдень.
– Ты хоть понимаешь, на кого пасть раскрыл? – возмутился Крис.
– Не нужны нам гребаные приглашения, – добавил его брат. – Мы весь Солфорд держим, мать вашу.
– Но здесь не Солфорд, – терпеливо возразил Злыдень.
– Позови мне Сайруса, – потребовал Кейт. – Сейчас же! Я хочу поговорить с Сайрусом.
– Он в больнице, – объяснил Брэндо.
– А тебя кто спрашивал? – взъярился Крис.
– Да? Кто тебя спрашивал? – повторил как эхо Кейт. – Шимпанзе хренов.
– Всего хорошего, джентльмены, – окончательно и бесповоротно сказал Злыдень.
Крис уже собирался занести левую руку, когда увидел, как медленно приближается полицейская патрульная машина. А потому лишь достал мобильник, чтобы позвать назад водителя.
– Негритенка я не виню, – сказал Кейт Медина, глядя на Злыдня в упор, – потому что ему такое в голову бы не пришло. А значит, остаешься ты. – Наклонившись, он с похвальной меткостью сплюнул на левый ботинок Злыдня. – Ты труп, мать твою!

9

Растратив пыл в утехах сладких,
Он горько плакал о души упадке
И думал о былом, и горевал.
Джордж Граббе (1754-1832). «Удрученный влюбленный»

Билли от всей души собирался махнуть рукой на телесериал. Честное слово, собирался. Он тосковал по независимости, по тому, чтобы снова стать художником, творить лишь для себя и своих поклонников, для Злыдня и призраков покойных писателей.
А телевидению нет дела ни до чего, кроме рейтинга и охвата аудитории. Пусть романов никто не читает, зато романисту хотя бы приходится мириться лишь с одним редактором. Билли казалось, что на телевидении писателей вообще не уважают. Они – как жалкие крестьяне, которые производят еду, но которых не зовут на пир.
Во время совещания все, кроме писателя, знали, как и что делать. До появления сценария ни у одного сущего телевизионщика нет ни малейшего представления о том, как его написать. Но как только писатель пришлет первый вариант, практически любого тупицу, кому случится пройти мимо офиса продюсера, позовут высказать свое мнение и искорябать отпечатанный текст красной ручкой.
Однако вечером после того катастрофического совещания он, открыв электронный почтовый ящик, обнаружил там несколько писем. Два предлагали увеличение пениса, одно – полизать толстую девку, четвертое было от кредитного фонда банка, а пятое – от его агента Фэтти Поттса.
Думаю, тебе следует знать. Звонил Джордж Лейка. Брэду Питту книга не понравилась; Николь говорит, что слишком занята. Джордж сказал, не надо падать духом, все только начинается.
С наилучшими пожеланиями
Фэтти.
Между строк читалась полная безнадежность, от которой у Билли защипало глаза. Желудок ему стянуло узлом, когда он почувствовал, как развеиваются его голливудские мечты. Два процента. Вот что сказал ему Джордж. Кинокомпании покупают права лишь на два процента всех публикуемых романов. Вероятность и так была слишком мала. Но Билли поверил, всем сердцем поверил, что его мечты о богатстве и славе вот-вот осуществятся. Разве Господь не наделил его талантом? И не только для того, чтобы принести в сию юдоль слез свет и смысл, но и для того, чтобы обогатить Билли. Неужели Творец не может наконец взять себя в руки после того, как заставлял своего возлюбленного сына Уильяма Эдвина Дайя так долго ждать?
Теперь Билли прозрел. Господь о нем не печется. Господь даже не ведает о его существовании. Для него Билли – лишь одна из гадких говорящих обезьян, которых он изобрел шутки ради как-то дождливым днем на небесах.

* * *

Вот как Билли очутился в апартаментах на одном из верхних этажей отеля «Молмейсон», где смотрел из окна на грязную бурую реку и мили ветхих зданий, тогда как ему следовало бы писать. У него есть дом в Престбери с охрененной закладной, проценты и основную сумму по которой он так наивно рассчитывал выплатить еще в этом году, когда Брэд Питт согласился на роль посланца ада в фильме «Нечестивее тебя».
Еще вчера Билли воображал, как Брэд Питт приглашает его в свой дом на пляже Малибу. В реальности у Брэда и дома-то такого, возможно, нет, но в фантазиях Билли он был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64