– Он про нас.
– Настоящие имена использованы?
– Нет. Да и не нужно, и так ясно. Босса зовут Мелвил Фонарь. Его заместителя – только подумайте – Чиф.
– Чиф? – Вилка Шефа застыла на полпути от тарелки ко рту. – И на кого похож этот персонаж?
– В том-то и дело...
– В чем?
– Он голубой.
– Кто?!
Брайан открыл сценарий и неуверенно, срывающимся голосом зачитал:
– Шеф сидит у себя в кабинете. Ему под пятьдесят. Скрытый гомик с замашками мафиози. Он изучает фотографии с конкурса мужского бодибилдинга в глянцевом журнале.
Скомкав лежащую на коленях салфетку, Шеф швырнул ее на стол. На лбу у него запульсировала вена. Брайан никогда не видел его в таком гневе. Шеф, казалось, готов был взорваться.
– И ты говоришь, это дерьмо собираются снимать?
– Шонаг говорит, ему дали зеленый свет.
– Что это значит?
– У них такое выражение на телевидении... Дать зеленый свет. Когда что-то пускают в производство.
– Ладно, слушай. Ты не на телевидении, мать твою, работаешь. И я тоже. Поэтому перестань сквернословить. Как зовут главного на съемках?
– Ларри Крем.
– Знаешь, где нам до него добраться?
– Могу выяснить.

* * *

Связь Ларри с Артемизией длилась семь месяцев. Для Ларри – рекорд. Поначалу он нанял ее как личную ассистентку, рассчитывая, что в обмен на карьерный рост она станет оказывать услуги выдохшемуся мужчине средних лет с крашеными волосами. По счастью, стала. Пару десятков минетов спустя Артемизия поднялась до редактора в «Задним числом», самой популярной программе Ларри. Если представлялась возможность, после полудня они отправлялись в квартирку Артемизии в Вест-Дисбери ради сандвича, бокала вина и минутного траха. Ларри знал, что минуты недостаточно, но это хотя бы доказывало, что Артемизия его возбуждает. Когда Ларри занимался сексом с женой, ему иногда требовалась целая ночь, чтобы кончить.
Когда в дверь позвонили, Ларри валялся на кровати Артемизии в окружении ее плюшевых мишек.
Артемизия в душе вымывала из волос сперму Ларри. Последнему хотелось не обращать внимания на звонок, но зануда внизу все не унимался. Чертыхаясь, он встал и подошел к интеркому.
– Да?
– Посылка для мистера Ларри Крема.
– Сейчас спущусь.
Ларри был заинтригован. Кроме Артемизии, никто не знал, где он проводит время ленча. Неужели душечка купила ему подарок? Одевшись, он вышел из квартиры и спустился. На пороге стоял худой молодой человек без бровей и со встрепанными светлыми волосами.
– Мистер Крем? – с надеждой спросил он.
Ларри кивнул. Молодой человек замахнулся и врезал ему в челюсть. Ларри Крем рухнул как подкошенный.

* * *

Злыдень позвонил Никки узнать, как она. Да, сказала жена Билли, заходи выпить чаю. Он приехал в тот же день. Малышка играла на ковре. Всякий раз, когда гость смотрел на нее, она начинала вопить, зовя мамочку.
Никки выглядела потрясающе, глаза и волосы у нее сияли.
– А где Билли? – спросил Злыдень.
Никки поведала, что муж, как сказочная Рапунцель, заточен в башне «Молмейсона».
– Думаешь, он там работает?
– Не знаю. Когда он звонит, то даже не говорит, а только ругается. Вчера вечером он плакал.
– Плакал?
– Ага. Ему кажется, он предает собственную душу. Я ответила, писал бы лучше. Потеря дома покажется ему еще большим предательством.
Светило солнце, поэтому они посадили Мэдди в коляску и пошли прогуляться. Никки хотелось знать про Билли, поэтому Злыдень рассказал ей много всякого о том времени, когда им было тринадцать. О том, как Билли оставался у Стива ночевать, о том, как мальчишки читали вслух при свечах истории про призраков – тогда как им полагалось спать. То, как попал в тюрьму, пырнув ножом парнишку на школьной дискотеке, он опустил. Судя по опыту Злыдня, поножовщину нельзя считать афродизиаком.
– Ты ведь очень любишь Билли, верно? – спросила она.
– Да. А что? Ты разве нет?
– Конечно, конечно, я его люблю. Но творческие люди, как правило, большие эгоисты. Жить с ними нелегко.
– Ты тоже творческий человек.
– Очень мило, что ты так говоришь, но нет. Когда-то я была творческой личностью, но в настоящий момент только жена и мать.
– И ты на Билли за это обижаешься?
– Ага.
– Он тут не виноват.
– Знаю, но ничего не могу поделать.
Злыдень сочувственно кивнул.
– Почему ты вернулась?
– Прости?
– Ты же однажды от него уходила, верно? Если с ним столько проблем, почему ты вернулась?
– Я была беременна. У меня не было ни денег, ни крыши над головой. Не в том дело, что я не люблю Билли. Он мне не верит, но я его люблю. Он жалуется, что я перестала им восхищаться, но и в этом ошибается. Он сосредоточен, полон решимости. Почему бы мне им не восхищаться? Но правда в том, что мне тридцать три, и я не могу разобраться, что сталось с моей жизнью.
А Злыдень тем временем думал: «Слишком много болтаешь, сучка».
– Таблетки, терапевты, я все перепробовала, – продолжала она. – Я не знала, что со мной не так, но пошла к психотерапевту, а там мне сказали, что у меня все классические симптомы депрессии. Бессонница, апатия, мысли о том, что мир – ужасное место.
Лишь бы ее заткнуть, Злыдень притянул ее к себе и поцеловал.
Никки не ответила – он словно бы целовал надувную куклу. Он отступил на шаг, чтобы на нее посмотреть. Лицо у нее было печальным и удивленным, словно он только что принес ей катастрофическую новость.
– Извини. Наверное, мне не следовало это делать.
Покачав головой, она схватила его за шею и вернула поцелуй. Нежный девичий поцелуй, который испытывал и пробовал, улещивал и уговаривал, и не спешил.

* * *

Увидев распухшую физиономию Ларри, Шеф, казалось, расстроился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64