другая девушка рядом с ней полировала ногти и по сотовому телефону делилась самой последней сплетней или тем, что от нее требуют ее чокнутые предки. Мне стало интересно, читает ли фиолетовая мою статью о банде окинавских домушников, которых обвинили в краже третьей в мире по размерам коллекции эротических оригами из дома идола семнадцатилетних Кидзана Мацуматы. Статья была интересная, но, глядя на эту девушку, я вдруг спросил себя: что, собственно, она из этой статьи извлечет? Насколько такая статья важна для такой девушки? Не знаю. Наверное, я делал что-то нужное – я же получал мешки писем от фанов, которые об этом и писали. И однако все как-то нереально. Меня охватило то странное чувство, которое всякий раз накатывает, когда я вижу, как кто-то читает мой журнал. Это всегда не так, как я себе представляю.
И вдруг прямо передо мной прошла Флердоранж. Так близко, что я мог ее коснуться.

После всего, что я пережил, она должна была засиять мне путеводной звездой в величественной ауре искристого солнечного света. От нее должно исходить зарево. Мне надо обалдеть от радости. Сердцу моему – застучать большим барабаном в трэш-метал-рок-группе. Глазам – выстрелить ракетами, как у мультяшки, а челюсти – рухнуть сломанным лифтом. Я должен впасть в экстаз. Шлепнуться в обморок, получить сотрясение мозга, заработать аневризму. По всем показателям у меня должен случиться припадок, мне полагается хлопнуться об землю так, чтоб трещины пошли.
Но она лишь прошла мимо, потягивая диетическую колу, как всегда чарующая, но абсолютно земная. Она облачилась в вызывающий подростковый прикид, вплоть до кольца в пупке. Макияж нанесен, как слой штукатурки, хотя помада в уголке рта привычно смазана. На Флердоранж была обычная детская футболка, только эластичная, и лиловая виниловая мини-юбка еще короче, чем хайку. Увидеть Флердоранж было все равно, что встретиться с шикарной девочкой, с которой когда-то ходил в школу, но толком не знал, да и особо не интересовался. И вот она. Такая же прекрасная. Подумать только.
Сейчас я понимаю, что просто был в шоке. Моя защитная реакция сравнима со ступором, в который впадают ребята, противодействуя неприкасаемым чарам своих нимф, которые невинно их преследуют. Но это так, предположение.
Я шел, не отставая от Флердоранж, пока она скользила через толпу. Голова ясная, на сердце легко. Страсть, приключение и вся эта глупая суматоха, казалось, уже не имели значения. Она рядом, и голая правда в том, что скоро мы будем вместе. И ничто этому не помешает.
Мы приближались к границе парка, и тут она внезапно остановилась. Мгновение стояла абсолютно неподвижно, будто прислушиваясь. Потом завертела головой, как нервная птичка, в панике озираясь.
Я не хотел, чтобы она меня увидела, и отпрыгнул в сторону, надеясь, что вовремя.
Я так увлекся наблюдением за ней, что не заметил стоящие в ряд мотоциклы.
Огромный хромированный зверь качнулся, решая, падать ему или нет. Я выбросил руку, чтобы его удержать, но было поздно. Мотоцикл рухнул набок. А за ним следующий. И следующий. Не знаю, сколько их там было – десять, тринадцать. Не важно. И одного было бы много.
После того как они все упали, наступила секунда тишины. Я постарался ею насладиться.
– Вот черт, – сказал голос позади меня. – Ты прямо ходячий киношный прикол, сечешь?
Я повернулся и увидел Шута, который, ощерившись, качал головой. Его губы до сих пор были опухшие после моего удара. От этого он выглядел еще грознее. Остальная компания толпилась у него за спиной. Каждый старался выглядеть как можно круче. Аки с его Бархатным Траходромом отсутствовал, но имелся его клон – мускулистый пацан, похожий на Сида Вишеза Сид Вишез (наст, имя Джон Саймон Ричи, 1957–1979) – басист панк-группы «Секс Пистолз».

после нескольких лет качания железа и потребления протеиновых коктейлей. Шут ткнул Принудилу в плечо и показал на меня. Принудила выплюнул полный рот колы. Его девчонка отошла, с интересом на меня поглядывая. Я быстро глянул через плечо. Флердоранж исчезла.
– Нашел бы ты другой парк, круглоглазый, – прошипел Шут.
Разумно.
– Похоже, твой ротик хорошо заживает, кривозубый. Мне не хотелось бы повторяться.
– На этот раз это тебе дорого обойдется.
– Я вижу, ты себе нашел новое дарование.
– Вот именно, – фыркнул он. Мускулистый пацан подошел враскачку и встал рядом с Шутом. – Это тебе не слабак Аки.
Клон презрительно усмехнулся, показав передние зубы размером с костяшки маджонга. Может, когда-нибудь он и станет крутым, но сейчас он просто большой пацан. Под мускулами и напускным видом прятался страх. Шансов уцелеть у него не больше, чем у пинаты на Пятое мая. Пятое мая – мексиканский национальный праздник. В этот день в 1862 г. мексиканские войска в битве под Пуэбло разбили французов. Пината – коробка с игрушками и конфетами: ее подвешивают на высоте, и дети должны ее сбить с завязанными глазами.


– Ты когда-нибудь хотел стать героем мультиков? – спросил я у парня. – По-моему, у тебя есть шанс.
– Да пошел ты.
– Отлично. А теперь повтори это высоким потешным голоском.
Он не знал, что сказать, поэтому напряг мышцы.
– Я ему сейчас все кости переломаю, – небрежно сказал я Шуту. – И он это знает.
Шут посмотрел на Клона и понял, что я не вру. Для тупицы он был весьма понятлив. Он не знал, что делать, и изо всех сил старался этого не показать. Я побеждал, но он не хотел сдаваться на глазах у друзей.
– Я тебя прибью, – ломающимся голосом сообщил Клон. Никто не обратил на него внимания.
– Вряд ли ты сейчас будешь ломать кости, – заметил Шут. – Потому что вон там стоит кои.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89