Уверен, через некоторое время он снова будет рад видеть меня. Конечно, было глупо с моей стороны приезжать домой дважды менее чем за два месяца!
Она рассмеялась:
– Насколько я понимаю, его опять терзает подагра! Бедный лорд Рокстон! Но почему он так зол на тебя? Какая-то птичка принесла на хвосте сплетню?
– Вот уж нет! – довольно резко ответил виконт. – Я не даю поводов для сплетен!
– Неужели ты дал отставку той красотке, которую я видела с тобой месяц назад в Воксхолле?
– Нет, это она дала мне отставку! – признался виконт. – Прелестное создание, не так ли? Но, к несчастью, чудовищно разорительное!
– О, это скверно! – сочувственно произнесла Генриетта. – Неужели ты еще не восполнил потерю? Но я полагаюсь на тебя, Дес, ты наверняка наверстаешь упущенное!
– В один прекрасный день я тебя здорово удивлю! – предостерег ее виконт. – И кстати, что может знать такая воспитанная особа о подобных вещах?
– О, это одно из немногих преимуществ чересчур затянувшегося девичества, – сказала Генриетта. – Нет нужды изображать полную невинность!
Виконт, удобно развалившийся на скамейке из грубо отесанного камня, при этих словах резко выпрямился и воскликнул:
– Ради Бога, Генриетта! Ты позволяешь себе так разговаривать с мужчинами?
Ее глаза проказливо сверкнули; она кашлянула и произнесла:
– О нет, только с тобой, Дес! Конечно, я довольно откровенно болтаю с Чарли, но ведь он мой младший брат, а не старший! Неужели Гризельда никогда не говорит с тобой откровенно?
– Не могу такого припомнить, но ведь я только вернулся из Оксфорда, когда она позволила заточить себя в Броксбурн, и видимся мы не часто. – Он внезапно хмыкнул. – Поверишь ли, Хетта, мой отец вдруг обрушил на меня громы и молнии за то, что я не уговорил тебя выйти за меня! А я-то надеялся, что его ярость и разочарование развеялись много лет назад!
– О Господь милосердный! – воскликнула она. – Он до сих пор сердится? Почему же ты не свалил все на меня?
– Я так и сделал, но он не поверил. Я не стал говорить, что мы с тобой знали о заговоре, который составили наши отцы, и вместе приняли решение… Я думал, дорогая, к этому больше не придется возвращаться!
– Знаешь, и на маму тоже ничего не действует! Я говорила с отцом, и он прекрасно понял наши чувства. Но мама никогда не перестанет корить меня! Хорошо бы, ты дал ей какой-нибудь повод для неудовольствия. А то каждый раз, видя тебя, она начинает оплакивать мою недальновидность и упрямство и просит не винить ее, когда все мои мечты разобьются. Если слушать ее, ты – совершенство, а я просто спятила. Что бы она говорила, если б ты не был наследником графа Рокстона? – Генриетта сразу же подавила свою вспышку, робко усмехнулась и продолжила: – Ох, дорогой, как некрасиво с моей стороны так говорить о ней! Поверь мне, никому другому я бы этого не сказала… Но до чего удачно вышло, что она нездорова и не выходит из своей комнаты! Остается надеяться, что у Гримшоу хватит благоразумия не упоминать о твоем визите.
– Я тоже страшно рад, что она никого не принимает! – чистосердечно признался виконт. – Своими вздохами и печальными улыбками она заставляет меня чувствовать себя бессердечным чудовищем. – Он взглянул на часы, сказал: – Мне пора, Хетта. Я еду в Хэйзелфилд, и тетя будет недовольна, если я явлюсь к полуночи.
Генриетта встала и проводила его к дому.
– О, ты собираешься навестить тетушку Эмборо? Передай ей мои наилучшие пожелания.
– Непременно, – пообещал виконт. – А что касается тебя – если Гримшоу разоблачит мою вылазку, – честно объясни все матери. Мои пожелания и мои… э-э… сожаления, что я не смог ее увидеть.
Он по-братски обнял Генриетту и поцеловал в щеку.
– До свидания, дорогая! И не делай глупостей, ладно?
– Ладно, и ты тоже! – улыбнулась она.
– Под бдительным оком тетушки Софронии? Невозможно вообразить! – бросил он через плечо, направляясь к конюшне.
Глава 3
Седи Эмборо, единственная из сестер лорда Рокстона, дожившая до зрелого возраста, была очень похожа на брата внешне. Это позволяло предположить сходство характеров, однако, несмотря на громкий голос и грубоватые манеры почтенной дамы, это было бы чистейшим заблуждением. Леди Эмборо готова была покровительствовать каждому, достаточно слабоумному, чтобы покориться ее властному характеру; при этом ею двигало убеждение в полной неспособности других людей устроить свои дела, и одновременно – вера в собственную непогрешимость. При этом она ни разу не затаила злобы против тех, кто уклонился от ее благодеяний. Многие находили ее совершенно несносной – но только не те, кому случалось в трудную минуту прибегнуть к ее помощи. За ее грубоватыми манерами скрывалось нежное сердце и неисчерпаемые запасы доброты. Ее спокойный немногословный супруг предоставил ей управлять хозяйством на свой вкус. Это обстоятельство зачастую внушало непосвященным обманчивое впечатление, что лорд Эмборо – старый подкаблучник. Но хорошие знакомые знали, что лорд Эмборо мог одернуть свою супругу одним взглядом, а то и почти незаметным кивком. Она принимала эти молчаливые укоры беспрекословно и часто говорила с добродушным смехом: «Ох, раз мой Эмборо нахмурился, я больше не скажу ни словечка по этому поводу!»
Она типичным для себя образом поприветствовала племянника:
– Наконец ты появился, Десфорд! Ты опоздал – и не надо говорить, что одна из лошадей потеряла подкову или что ты заблудился, ни одной из этих отговорок я не поверю!
– Не браните бедного Десфорда, мама! – произнес ее старший сын, крепкий молодой человек, с виду настоящий деревенский сквайр.
– Его это не задевает!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78