– Я приехал сообщить вам, ваша светлость, что граф, ваш отец, скончался месяц тому назад.
Синие глаза широко раскрылись, вдруг посуровели и снова сощурились.
– Неужели? Ну, ну! От апоплексии, полагаю?
Губы адвоката растянулись в невольную улыбку.
– Нет, мастер Джек: милорд умер от сердечного приступа.
– Да что вы говорите? Боже мой! Но не присядете ли, сэр? Через секунду мой слуга заставит повара подать обед. Я надеюсь, вы окажете честь отобедать со мной?
Адвокат пробормотал слова благодарности и уселся на диванчик, озадаченно наблюдая за «сэром Энтони».
Граф пододвинул стул и сел, протянув ноги к огню.
– Шесть лет, а? Ну, право же, так приятно снова видеть ваше лицо, мистер Уорбертон!.. Так я – граф? Граф и разбойник с большой дороги – черт побери! – И он негромко рассмеялся.
– У меня с собой документы, милорд…
Карстерз взглянул на свиток в лорнет.
– Вижу. Будьте любезны убрать их в карман, мистер Уорбертон.
– Но имеются определенные юридические формальности, милорд…
– Вот именно. Давайте не станем о них упоминать!
– Но, сэр!..
Тут граф улыбнулся, улыбка у него была удивительно приятная и заразительная.
– По крайней мере, до конца обеда, Уорбертон. Скажите лучше, как вы меня нашли?
– Мистер Ричард сказал мне, куда ехать, сэр.
– А, конечно! Я забыл, что назвал ему мое… pied-a-terre , когда остановил на дороге.
Адвоката чуть не передернуло при этом благодушном и прямом упоминании позорной профессии его светлости.
– Э-э… именно так, сэр. Мистер Ричард очень хотел бы, чтобы вы вернулись.
Молодое красивое лицо графа затуманилось. Он покачал головой.
– Невозможно, мой дорогой Уорбертон. Я убежден, что Дик никогда не говорил столь глупых вещей. Ну-ка, признавайтесь: это вы сами придумали?
Уорбертон оставил без внимания насмешливый тон и медленно проговорил:
– По крайней мере, милорд, я полагаю, что он стремится… к искуплению.
Карстерз кинул на него настороженный, подозрительный взгляд:
– А!
– Да, сэр. К искуплению.
Прикрыв глаза, милорд рассматривал свой изумруд.
– К какому еще искуплению, Уорбертон? – спросил он.
– Разве это не подходящее слово, сэр?
– Признаюсь, оно кажется мне неуместным. Несомненно, я не слишком сообразителен.
– Такого за вами не водилось, милорд.
– Да? Но за шесть лет человек меняется, Уорбертон. Скажите, мистер Карстерз здоров?
– Полагаю, что да, сэр, – хмуро ответил адвокат, чувствуя, что упустил нить.
– А леди Лавиния?
– Да.
Мистер Уорбертон пытливо всмотрелся в милорда. Тот заметил это, и глаза его вновь наполнились озорством.
– Я счастлив это слышать. Будьте любезны передать мистеру Карстерзу мой привет и просьбу пользоваться Уинчемом по его усмотрению.
– Сэр! Мастер Джек! Умоляю вас! – вырвалось у адвоката. Он вскочил и взволнованно отошел в сторону: руки его дергались, лицо посерело.
Милорд напряженно застыл на стуле. Он тревожно наблюдал за порывистыми движениями собеседника, но когда отозвался, голос его звучал ровно и сухо.
– Да, сэр?
Мистер Уорбертон резко повернулся и возвратился к камину, жадно вглядываясь в невозмутимое лицо милорда. Сделав над собой огромное усилие, он наконец взял себя в руки.
– Мастер Джек, мне следует сказать вам то, о чем вы уже догадались. Я знаю.
Одна бровь высокомерно приподнялась:
– Знаете – что, мистер Уорбертон?
– Что вы невиновны!
– В чем, мистер Уорбертон?
– В шулерстве, сэр!
Милорд расслабился, смахнув пылинку с широкого обшлага кафтана.
– Я сожалею о необходимости разочаровать вас, мистер Уорбертон.
– Милорд, умоляю вас, не играйте со мной. Вы ведь доверяете мне?
– Конечно, сэр.
– Тогда отбросьте это притворство, – нет, и хмуриться тоже не надо! Я вас с колыбели знаю, и мастера Дика тоже, и вижу вас обоих насквозь. Я прекрасно знаю, что вы не мошенничали у полковника Дэра – да и вообще нигде! Я тогда мог бы в этом поклясться – да! А когда я увидел лицо мастера Дика, я сразу понял, что это он сжульничал, а вы взяли его вину на себя!
– Нет!
– Я все прекрасно знаю! Мастер Джек, вы могли бы, глядя мне в глаза, повторить, что это не так! Могли бы? Могли бы?
Милорд молчал.
Со вздохом Уорбертон снова сел на диванчик. Он покраснел, глаза у него блестели, но он снова говорил спокойно:
– Конечно, не могли бы. Я еще не слышал от вас лжи. Вам не надо опасаться, что я вас выдам. Все это время я хранил молчание ради его светлости – и теперь ничего не скажу, пока вы мне не разрешите заговорить.
– А я никогда не разрешу.
– Мастер Джек, умоляю вас, одумайтесь! Теперь, когда милорд умер…
– Это ничего не меняет.
– Не меняет? Разве это было не ради него? Не потому, что вы знали, как он любил мастера Дика?
– Нет.
– Тогда, значит это из-за леди Лавинии…
– Нет.
– Но…
Милорд печально улыбнулся.
– Ах, Уорбертон! А вы утверждали, что видите нас насквозь! Зачем мне было это делать, как не ради его самого?
– Этого я и боялся, – адвокат беспомощно махнул рукой. – Вы не вернетесь.
– Нет, Уорбертон, не вернусь. Дик может управлять моими поместьями. Я останусь на большой дороге.
Уорбертон сделал последнюю попытку.
– Милорд! – в отчаянии воскликнул он. – Может, вы хотя бы подумаете, как будет опозорено имя вашей семьи, если вас поймают?
Взгляд его собеседника прояснился.
– Мистер Уорбертон, право, у вас удивительно мрачные мысли! Знаете, я как-то не задумывался о таком неприятном обороте. Клянусь вам, виселица мне не суждена.
Адвокат сказал бы еще многое, но появление слуги с тяжелым подносом прервало разговор. Слуга поставил угощение на стол, зажег свечи и придвинул два стула.
– Обед подан, сэр, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91