Ц Да это вот… такое зеленое. Руки такие черные… вроде лошади.
Ц А! Это? Которое на мельницу похоже? Которое по каталогу называется «Аб
иссинская девушка»? Ну, что ж… Очень мило!
Один из них наклонился к уху другого и шепнул:
Ц А давай убежим!..
Я остался один.
Так как мне никто не мешал, я вынул записную книжку, сел на подоконник и ст
ал писать рецензию, стараясь при этом использовать лучшие стороны своег
о характера и оправдать доверие нашего передового редактора.
Ц «Открылась выставка «Ихневмон», Ц писал я. Ц Нужно отдать справедли
вость Ц среди выставленных картин попадается целый ряд интересных уди
вительных вещей…
Обращает на себя внимание любопытная картина Стулова «Весенний листоп
ад». Очень милы голубые квадратики, которыми покрыта нижняя половина кар
тины… Художнику, очевидно, пришлось потратить много времени и труда, что
бы нарисовать такую уйму красивых голубых квадратиков… Приятное впеча
тление также производит верхняя часть картины, искусно прочерченная тр
емя толстыми черными линиями…
Прямо не верится, чтобы художник сделал их от руки! Очень смело задумано к
расное пятно сбоку картины. Удивляешься Ц как это художнику удалось сде
лать такое большое красное пятно.
Целый ряд этюдов Булюбеева, находящихся на этой же выставке, показывает
в художнике талантливого, трудолюбивого мастера. Все этюды раскрашены в
приятные темные тона, и мы с удовольствием отмечаем, что нет ни одного этю
да, который был бы одинакового цвета с другим… Все вещи Булюбеева покрыт
ы такими чудесно нарисованными желтыми волнообразными линиями, что про
сто глаз не хочется отвести. Некоторые этюды носят удачные, очень гармон
ичные названия: «Крики тела», «Почему», «Который», «Дуют».
Сильное впечатление производит трагическая картина Бурдиса «Легковой
извозчик». Картина воспроизводит редкий момент в жизни легковых извозч
иков, когда одного из них пьяные шутники вымазали в синюю краску, выколол
и один глаз и укоротили ногу настолько, что несчастная жертва дикой шутк
и стоит у саней, совершенно покосившись набок… Когда же прекратятся нако
нец издевательства сытых, богатых самодуров-пассажиров над бедными зат
равленными извозчиками! Приятно отметить, что вышеназванная картина бу
дит в зрителе хорошие гуманные чувства и вызывает отвращение к насилию н
ад слабейшими…» Написав все это, я перешел в следующую комнату.
Там висели такие странные, невиданные мною вещи, что если бы они не были за
ключены в рамы, я бился бы об заклад, что на стенах развешаны отслужившие с
вою службу приказчичьи передники из мясной лавки и географические карт
ы еще не исследованных африканских озер…
Я сел на подоконник и задумался.
Мне вовсе не хотелось обижать авторов этих заключенных в рамы вещей, тем
более что их коллег я уже расхвалил с присущей мне чуткостью и тактом. Не х
отелось мне и обойти их обидным молчанием.
После некоторого колебания я написал:
«Отрадное впечатление производят оригинальные произведения гг. Моавит
ова и Колыбянского… Все, что ни пишут эти два интересных художника, напис
ано большей частью кармином по прекрасному серому полотну, что, конечно,
стоит недешево и лишний раз доказывает, что истинный художник не жалеет
для искусства ничего.
Помещение, в котором висят эти картины, теплое, светлое и превосходно вен
тилируется. Желаем этим лицам дальнейшего процветания на трудном попри
ще живописи!» Просмотрев всю рецензию, я остался очень доволен ею. Всюду в
ней сквозила деликатность и теплое отношение к несчастным, обиженным су
дьбою и Богом людям, нигде не проглядывали мои истинные чувства и искрен
нее мнение о картинах Ц все было мягко и осторожно.
Когда я уходил, билетный контролер с тоской посмотрел на меня и печально
спросил:
Ц Уходите? Погуляли бы еще. Эх, господин! Если бы вы знали, как тут тяжело…

Ц Тяжело? Ц удивился я. Ц Почему?
Ц Нешто ж у нас нет совести или что?! Нешто ж мы можем в глаза смотреть тем,
кто сюда приходит? Срамота, да и только… Обрываешь у человека билет, а сам
думаешь: и как же ты будешь сейчас меня костить, мил-человек?! И не виноват я
, и сам я лицо подневольное, а все на сердце нехорошо… Нешто ж мы не понимае
м сами Ц картина это или што? Обратите ваше внимание, господин… Картина э
то? Картина?! Разве такое на стенку вешается? Чтоб ты лопнула, проклятая!..
Огорченный контролер размахнулся и ударил ладонью по картине. Она затре
щала, покачнулась и с глухим стуком упала на пол.
Ц А, чтоб вы все попадали, анафемы! Только ладонь из-за тебя краской измаз
ал.
Ц Вы не так ее вешаете, Ц сказал я, следя за билетеровыми попытками снов
а повесить картину. Ц Раньше этот розовый кружочек был вверху, а теперь о
н внизу.
Билетер махнул рукой:
Ц А не все ли равно! Мы их все-то развешивали так, как Бог на душу положит…
Багетщик тут у меня был знакомый Ц багеты им делал, Ц так приходил, плак
ался: что я, говорит, с рамами сделаю? Где кольца прилажу, ежели мне неизвес
тно, где верх, где низ? Уж добрые люди нашлись, присоветовали: делай, говоря
т, кольца с четырех боков Ц после разберут!.. Гм… Да где уж тут разобрать!
Я вздохнул:
Ц До свиданья, голубчик.
Ц Прощайте, господин. Не поминайте лихом Ц нету здесь нашей вины ни в че
м!..

Ц Вы серьезно писали эту рецензию? Ц спросил меня редактор, прочтя испи
санные листки.
Ц Конечно. Все, что я мог написать.
Ц Какой вздор! Разве так можно трактовать произведения искусства?
Будто вы о крашеных полах пишете или о новом рисуночке ситца в мануфакту
рном магазине…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52