То на земле, то по небу. Только сегодня утром проезжал обратно тракторист. Заглянул в ярангу и, увидев больную Росмунту, о чем-то заговорил по-своему… Сочувствовал, должно быть… А потом побежал к трактору и укатил.
Коравье поднял голову, и глазам его представилось невиданное, летящее прямо на ярангу. Оно не было похоже на тех железных птиц, которые летали высоко в небе. Упругий воздух обдал пастуха. Он присел на землю и, превозмогая страх, пополз к яранге. Она качнулась, будто от сильного ветра. Чудовище повисло в воздухе, как бы раздумывая, куда опуститься: большие ноги с закругленными краями повисли над землей. Вздрогнув, они мягко коснулись тундровых кочек. Стих шум мотора. Открылась дверца, и на землю выпрыгнули люди. Один человек был в белом одеянии с маленьким черным ящиком в руке.
Коравье поднялся на ноги. Он уже стыдился своего страха и поглядел в сторону яранги: не видела ли его Росмунта? Жена выползла на порог, крепко прижимая ребенка и не отрывая глаз от приближающихся людей. Коравье подошел к ней.
Что будут делать приезжие? Может быть, они привезли еще еды? Только уж очень мал черный ящик, который держит человек в белом одеянии. Это женщина!.. А это Праву! Как может изменить человека одежда, к тому же чужая…
Праву подошел к Коравье.
– Мы узнали, что у тебя заболела жена, и привезли доктора. – Он кивнул на девушку в белом одеянии с черным ящичком в руках. – Пусть она посмотрит Росмунту. Она ничего плохого не сделает.
Коравье растерянно согласился:
– Пусть идет в ярангу, – и взял из рук Росмунты сына.
– Что с вами случилось? Почему вы ушли из стойбища? – спросил Праву.
– Мы не сами ушли, – коротко ответил Коравье, но тут вышла Наташа.
– Надо везти ее в поселок.
– А как же мы? – встревожился Коравье. – Я и мой сын?
– Хотите – вместе полетим? – предложил Праву.
Коравье пошел в ярангу. Наташа хотела последовать за ним, но Праву удержал ее за руку.
– Подожди, – сказал он.
Коравье долго не выходил. Даже Ринтытегин начал терять терпение.
Наконец Коравье появился. За ним шла Росмунта.
– Мы согласны, – тихо сказал Коравье. – Не знаю, есть ли у тебя жена и дети… Но Росмунта и наш сын – это все, что у меня осталось в этом мире. Если я их потеряю, мне нет смысла жить.

5

Праву сидел на кровати и чинил брюки, распоровшиеся по шву, когда он вчера выпрыгивал из вертолета. Напротив, на полу, на разостланной оленьей шкуре, спал Коравье. Он часто беспокойно вздрагивал во сне, с кем-то разговаривал и звал Росмунту.
Праву с улыбкой вспомнил, как летели Коравье и Росмунта на вертолете. Сначала оба зажмурились и долго не открывали глаз. Потом Праву удалось уговорить Коравье взглянуть на землю.
Любопытство пересилило страх. Коравье пододвинулся к окну и тут же отпрянул назад. Но люди, сидящие у круглых окошек, продолжали спокойно смотреть на землю.
Непривычно и странно выглядела тундра с высоты. Коравье не раз приходилось подниматься на высокие горы и с их вершин оглядывать открывающийся простор. Но то, что он видел сейчас с вертолета, мало походило на тундру с горной вершины. Там земля была неподвижна, а здесь она разворачивалась, открывая долины, маленькие ручейки, блестевшие на солнце озера. Все двигалось, казалось живым…
– Что ты там видишь, Коравье? – тихо спросила Росмунта.
– Землю, – ответил Коравье, не отрываясь от окошка. – Нашу тундру вижу…
Поздно вечером Праву зашел навестить Коравье и Росмунту в медпункте.
Росмунта лежала на белоснежной кровати. Ребенок был спеленат и спал. Коравье неловко сидел на стуле.
– Никак не могу найти удобное место – такое маленькое сиденье, – признался Коравье. – Не то что на земле или на полу – двигайся куда хочешь, пока не усядешься.
– Пойдем ко мне спать, – пригласил его Праву.
– А как же они? – показал Коравье на жену и ребенка.
– Я буду с ними, – сказала Наташа Вээмнэу.
Коравье помешкал, но тут подала голос Росмунта:
– Иди, не беспокойся о нас. Нам здесь хорошо. А утром приходи.
– Ладно, – со вздохом согласился Коравье и пошел следом за Праву.
Коравье с любопытством оглядывал нехитрые вещи, находящиеся в комнате. Особенно его заинтересовал бинокль Володькина. Он бережно взял его и, догадавшись о назначении окуляров, поднес к глазам, но сразу отшатнулся, быстро положил бинокль на стол и больше не прикасался к нему.
Праву устроил постели и спросил, где хочет спать гость. Коравье потрогал рукой пружины на кроватях и пожелал устроиться на полу. Он сам постелил себе оленью шкуру и, раздевшись догола, завернулся второй шкурой.
– А я давно привык спать по-новому, – как бы оправдываясь, сказал Праву, ложась на кровать.
– Трудно от привычек отвыкать, – понимающе кивнул Коравье. – Особенно человеку.
Праву пытался разговаривать с ним в темноте, но Коравье не отвечал, должно быть, уже спал.
Праву позавидовал ему. Сам он долго не мог уснуть. Мешали мысли и заботы. Но разве не было забот и самых разноречивых мыслей у Коравье? Однако пастух, наверное, знал, что раньше утра не жди удачной мысли, и поэтому самое лучшее – хорошенько выспаться. И Праву призвал свою волю, чтобы скорее уснуть.
Когда утром он проснулся, Коравье лежал уже с открытыми глазами и осматривался кругом. Праву подивился его спокойствию.
– Разве тебе не хочется поскорее встать и навестить жену и сына? – спросил он.
Коравье улыбнулся:
– Мне снилось, что Росмунте и ребенку хорошо. Чего же мне тогда беспокоиться?
Возле дома, где помещался медпункт, Коравье неумело колол железным топором дрова: ударял или слишком сильно, или несмело подносил острие топора к полену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103