– Ладно, Рейч, – сказал он. – Я буду на заднем дворе, пели нужен.– Ладно. – Посмотрев на Гленна, я тихо спросила: – Айви здесь?Пикси посмотрел на человека, проследив мой взгляд, и ухмыльнулся, явно представив себе, что сделает Айви, когда увидит сына капитана Эддена. Старший сын Дженкса Джакс под-петел к отцу:– Нет, миз Морган, – сообщил он, понижая высокий, еще не ломавшийся голос. – Она ушла по делам. В магазин, на почту, в банк. Сказала, что вернется до пяти. В банк, подумала я и вздрогнула. Она должна была подождать, пока я остаток квартплаты соберу. Джакс выписывал надо мной уже третий круг, и у меня голова закружилась.– До свидания, миз Морган! – бросил он, стремительно улетая обратно к братьям и сестрам, сопровождающим отца на задний двор церкви, к гигантскому дубовому пню, в который Дженкс перевез свою большую семью.Я выдохнула шумно, когда из-за машины вышел Гленн, предлагая донести мою канистру. Мотнув головой, я взяла канистру сама – не настолько она была тяжелая. Мне начинало становиться неловко, что я позволила Дженксу его посыпать. Но я тогда еще не знала, что мне придется его нянчить.– Пошли внутрь, – сказала я, направляясь через улицу к широким каменным ступеням.Ритм твердых шагов по асфальту на миг запнулся.– Вы живете в церкви? Я прищурилась:– Ага. Но с куклами вуду не сплю.– Простите?– Ничего.Гленн что-то буркнул, и я почувствовала себя еще более виноватой.– Спасибо, что домой подвез, – сказала я, поднимаясь по каменной лестнице и оттягивая на себя правую створку двойной деревянной двери, чтобы пропустить его. Он ничего не ответил, и я добавила: – Нет, серьезно спасибо.Запнувшись на шаге, он глядел на меня – непонятно было, что он думает.– Не за что, – наконец ответил он, и по голосу его тоже ничего не было ясно.Я прошла первой через пустой зал в еще более пустую алтарную часть. До того, как мы сняли эту церковь, она служила детским садом, скамьи и алтарь убрали, создав огромную игровую площадку. Остались только витражи да слегка приподнятый амвон. По стене мучительным напоминанием раскинулась тень давно снятого распятия. Я глянула на высокий потолок, увидев знакомое помещение новыми глазами вместе с Гленном. Здесь было тихо. Я уж и забыла, как мирно здесь.Айви накрыла часть пола матами, оставив узкий проход из зала в задние комнаты. Раз в неделю мы устраивали спарринг для поддержания формы, поскольку мы теперь обе независимы и не каждую ночь на улице. Эти спарринги неизменно кончались тем, что я превращалась в потную массу синяков, а у Айви даже дыхание не сбивалось. Она – живой вампир, такая же живая, как и я, и вполне распоряжающаяся собственной душой. Вирусом вампиризма ее заразила собственная мать, тогда еще живая.Не обязанная ждать смерти, чтобы вирус начал ее формировать, Айви родилась, владея кое-чем от обоих миров, живого и мертвого, застряв посередине, пока не умрет и не станет истинной нежитью. От живого она сохранила душу, что позволяло ей ходить под солнцем, безболезненно молиться и жить на освященной земле, если ей захочется, – что она и делала, чтобы доставать мать. От мертвого достались ей небольшие, но острые клыки, умение нагнетать вампирскую ауру и пугать меня до чертиков, и сила подчинять своим чарам тех, кто это позволял. Ее неземная сила и быстрота были существенно меньше, чем у истинной нежити, но куда выше, чем у меня. И хотя ей, чтобы оставаться в здравом уме, кровь не была не-(«бходима, беспокойный голод по крови мучил ее, и она старалась подавить его, поскольку была одной из немногих живых вампиров, которые поклялись от крови воздерживаться. Я понимала, что детство у Айви было интересное, но спрашивать не решалась.– Заходи в кухню, – сказала я, проходя в арку позади алтарной части.Проходя мимо ванной, я сняла солнечные очки. Когда-то здесь был мужской туалет, и традиционную для него сантехнику заменили на стиральную и сушильную машины, раковину и душ. Это была моя ванная, а женский туалет на другой стороне коридора переоборудовали в более привычную ванную комнату с ванной. Она принадлежала Айви. Два отдельных туалета – это чертовски облегчает жизнь.Мне не очень понравилось, как Гленн выносит молчаливые суждения, и я закрыла двери в спальни свою и Айви, проходя мимо. Раньше здесь были комнаты клира.Гленн вошел за мной в кухню, на секунду-другую все же задержавшись, хотел оглядеть обстановку. Ну, так у нас почти все делают.Кухня была большая – одна из причин, по которой я согласилась жить в церкви и с вампиром. В ней было две плиты, промышленных размеров холодильник, и большой кухонный остров в центре, над которым висела стойка блестящей утвари и кастрюль. Сияла нержавеющая сталь, простирался кухонный стол. Если не считать моего вечного спутника – Мистера Рыбыв коньячном бокале на подоконнике – и массивного антикварного деревянного стола, который Айви приспособила под компьютер, кухня была похожа на выставочный стенд. Такого меньше всего можно ожидать в задних комнатах церкви – и мне это нравилось.Я поставила на стол канистру с рыбкой.– Ты пока посиди, – сказала я, собираясь позвонить «Хаулерам». – А я скоро вернусь. – Но я остановилась – воспитание взяло свое. – Не хочешь пока выпить, или перекусить?Карие глаза Гленна остались непроницаемы.– Нет, мэм.Голос его был напряжен и в нем слышался более чем намек на сарказм, так что мне захотелось как следует его стукнуть по плечу и попросить развеселиться. Но сейчас мне надо было позвонить «Хаулерам», а его настроением я займусь позже.– Тогда садись пока, – сказала я, слегка показывая свое недовольство. – Сейчас вернусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143