Кто пыхнет — тот смеется, Кто колется — загнется, Кто выпьет — тот опять нальет! Рыбаков удивленно поднял брови.— Однако! Веселье в разгаре... А я и не знал, что Горыныч увлекается вокалом.Антифашист пожал плечами.— Ну, не будем отвлекаться. Первый том мы уже почти закончили... Постановление на розыск некоего Сапармуратова. Стоп! Это еще кто такой? — Денис пролистнул страницы. — Уголовное дело номер четыреста семь сто двадцать один, организация притона для занятий проституцией... Ах, вот оно что! Левое постановление подшили. Перепутали, умники вы мои ментовские! Что ж, можно позавидовать товарищу Сапармуратову, вряд ли его кто-нибудь ищет... Да, вот и ответ опера Свиристелко: «Сапармуратов не обнаружен...» Правильно. Фигли его искать, если он по делу не проходит... Приложение к протоколу обыска. Почитаем. «В процессе доставки изъятого на квартире гр. Печенкина имущества в отделение милиции... подверглись порче: коньяк „Праздничный“ — три бутылки, водка „Спецназ“ — одна бутылка емкостью один литр, пиво баночное „Миллер“ — семь банок, икра черная, в стеклянной упаковке — две банки по сто десять граммов, музыкальный центр „Айва“ — один комплект, денежные купюры общим достоинством три тысячи пятьсот рублей. Акт списания прилагается...» Нормально! Ну, менты, ну, наглые!..Снизу послышался голос Горыныча, исполнявшего соло: — Спой нам, мусор, про «красную» зону! Про свои мусорские мечты! Про тонкую резинку в коробочке с картинкой, Ту, что напоминаешь ты!.. — Его там не прибьют? — обеспокоился Денис.— Братаны на стреме, — просто ответил Антифашист. — Если чо, вмешаются...— Хорошо, — Рыбаков открыл второй том. — Тэк-с... Вот это уже интереснее. Рапорт патрульного наряда, пытавшегося задержать гражданина Клюгенштейна на территории Летнего сада... «Ругался матом, бросил рядового Конопелько в пруд, при этом требуя, чтобы тот изобразил лебедя. В результате рядовой Конопелько заболел двусторонней пневмонией... Угрожая бензопилой „Бош“, загнал сержанта Маковского на дерево, где тот находился в течение пятнадцати минут... Вырвал автомат у ефрейтора Ханкина...» У них там что, весельчак-разводящий? Конопелько, Маковский и Ханкин. Три дебила с наркотическими фамилиями... «Скрылся от патрульного наряда и уничтожил захваченное оружие...» Молодец, Глюк! Мало ему было нападения на ментов... Определение следователя Нефедко. «На основе свидетельских показаний гр. Лизунца и Пылкина следствие делает вывод о причастности подозреваемого Клюгенштейна к деятельности этнических преступных групп лиц японской национальности, так же называющихся “джакузи”...» Идиот! Не «джакузи», а «якудза»! Ладно, начнем визуализацию чувственных энергий...Денис проложил под лист промокашку и отвернул крышку с флакончика. По комнате разнесся запах растворителя.— Чо это? — осведомился Антифашист.— Четыре-хлор-этил, — Рыбаков обмакнул в жидкость тонкую кисточку. — Выводит с бумаги чернила. У меня ж папаша химик, он и присоветовал. Убираем одно, пишем другое. Никакая экспертиза не разберется.— Солидно, — с уважением вымолвил браток. — А на векселе так можно печать убрать? Или, блин, сумму?— Наверное, да. Только с векселями следует поэкспериментировать, — Денис провел кисточкой по подписи Пылкина на бланке протокола. Чернила расползлись. Рыбаков промакнул влажный лист и чистой кистью убрал остатки красящей жидкости. — Для каждого вида бумаги нужны свои концентрация и ингридиенты... И как у нас выглядит подпись Панаренко? Ага, вот она...Денис снял колпачок с синей гелевой ручки и тщательно вывел на месте подписи давно умершего потерпевшего факсимиле здравствующей грозной майорши из Следственного Управления ГУВД. * * * Лейтенант Петухов зябко поежился, поплотнее запахнул форменный тулуп и показал рукавицей на дальний конец седьмой ВПП Взлетно-посадочная полоса

Пулковского аэропорта.— Проверьте там...Сержанты Пиотровский и Каасик не выказали никакого энтузиазма. Даже наоборот — уставились на Петухова как на врага трудового народа, предлагающего продать государственную тайну за бутылку прокисшего пива.— Лень, ты что? — Каасик высунул нос из-под воротника. — Туда ж два километра пехом.— Техник какого-то хмыря видел, — объяснил лейтенант. — Вроде шмыгнул на поле. Посмотрите и доложите.Пиотровский скривился.— Да чо кому-то в такую погоду на поле делать? Ошибся техник...Резкий порыв ветра швырнул в лица милиционеров очередную порцию снега. По освещенной немногочисленными лампами полосе гуляли маленькие смерчи, время от времени собираясь в клубок и рассыпаясь мириадами сверкающих льдинок.— Ну хоть до ангара пройдите, — заныл Петухов.— До ангара пройдем, — после недолгих размышлений согласился Каасик. — Но с тебя магарыч.Практика доения молодого лейтенанта опытными подчиненными была обычным явлением. Сержанты из линейного отдела охраны аэропорта срывали свой маленький куш на любом приказе Петухова, который хоть чуть-чуть не укладывался в их понимание службы. Выгнать Пиотровского и Каасика на улицу в мороз или дождь было делом сложным, требовавшим от лейтенанта изрядных дипломатических способностей и готовности раскошеливаться.— Джин-тоник, — сказал Петухов.— Каждому! — Пиотровский поднял палец.— Годится...Сержанты поправили ремни автоматов и побрели к ангару, вполголоса обсуждая только что совершенный торг. Пройдя половину пути, они пришли к выводу, что продешевили, и оглянулись. Лейтенант уже успел скрыться за дверью служебного входа в здание.— Тьфу! — поморщился Каасик. — Сам небось пошел чай хлебать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100