Оставшиеся без чуткого руководства следователей, опера РУБОПиКа рассеялись по коридорам суда, а прибывшие в качестве усиления сотрудники СОБРа ушли греться в свой микроавтобус.— А ты чего не на процессе? — поинтересовался Рыбаков.— Задолбало, — признался Воробьев. — Шмуц уже второй час речь толкает.Денис немного наклонился вперед и посмотрел сквозь полуоткрытую дверь в зал, где шло очередное разбирательство претензий Руслана Пенькова к газете «Комсомольская правда». Самого демократа-правдолюбца видно не было, зато его адвокат предстал перед глазами Дениса во всей красе. Юлий Карлович Шмуц подпрыгивал на трибуне для выступлений, обличающе тыкал пальцем в ворох бумаг, регулярно выбрасывал вперед руку и сильно напоминал бесноватого фюрера, выступающего перед соратниками по случаю десятой годовщины «пивного путча».— А какие у тебя перспективы? — спросил Рыбаков.— Такие же, как и в прошлые разы, — усмехнулся Воробьев. — В иске им откажут, они подадут кассационку и обвинят судью в предвзятости.— В чем суть нынешних претензий?— Ничего нового, — юрист прикурил. — Армянских дел мастер Пассивный гомосексуалист (жарг.)

опять возмущен поруганием памяти своей патронессы и требует миллион рублей за ущерб. Фигня. От Русико уже все устали. Но его крики о ментовском беспределе навели меня на интересную мысль.— Поделись, — предложил Денис.— Русико орет о том, что никак не может найти мусоров, которые его обыскивали сразу после убийства патронессы. Типа, они были в масках, и теперь не узнать, кто именно свистнул его радиотелефон и бумажник.— Врет он про мобилу и лопатник, — уверенно заявил Рыбаков.— Может, и врет, — легко согласился Воробьев. — Но не в этом дело. Немного поразмышляв на эту тему, я пришел к выводу, что ментовский беспредел можно довольно легко остановить. У меня родились две идеи (c) А. В. Воробьев

. Одна по «маскам-шоу» Сотрудники спецподразделений, скрывающие свои лица (жарг.)

, другая касается дорожных инспекторов.— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Денис.— Первая идея: что сделать, дабы люди в масках не чувствовали себя неуязвимыми и не пинали всех подряд? Оказывается, решение довольно простое. Им всем надо перед каждой операцией выдавать номера. На грудь и на спину, как лыжникам. И еще указывать, какой структуре принадлежит номер... Тогда любой пострадавший может прийти в ту же прокуратуру и конкретно указать, кто его бил. Прокурор дает запрос, кому принадлежал в тот день номер такой-то, и пошла разборка.— Ага, щас! — хмыкнул Рыбаков. — Ты что, не знаешь, как у нас прокуратура работает? Отпишутся, что не было такого номера, и все. Ветошных прокуроров уже давным-давно нет.— Не все так печально, — защитник свободы отрицательно покачал головой. — Здесь главное — наличие бумажки и то, что в ней накалякано. Ведь одно дело, когда терпила пишет «неизвестные люди в масках», и совсем другое — «сотрудник такого-то под разделения под таким-то номером». Проверка обязательно состоится. Пусть поначалу корыта дворницкие Прокурор (жарг.)

, — Воробьев ненавязчиво продемонстрировал что и он неплохо знаком с феней, — будут по старинке заявы под сукно запихивать. Не о том речь! А о том, что при подобном раскладе сами собровцы или омоновцы уже не будут чувствовать себя неуязвимыми и поостерегутся дубасить всех без разбору.— Возможно, ты и прав, — Денис поставил ног на радиатор парового отопления. — А что с ГИБДД?— Аналогично, — гордо сказал Андрей. — При любой остановке машины инспектор сначала заполняет специальный именной талончик — номер автомобиля, время, причина остановки. Выдает его водителю, а уж затем просит предъявить документы. У водилы на руках остается подтверждение, что его стопорнул конкретный мусоренок, и бумажка с обоснованием остановки. С такой бумажкой можно легко идти в суд, если чем-то недоволен.— Мысли у тебя хорошие, — грустно сказал Рыбаков. — Но, боюсь, преждевременные. Пока у ментов есть планы на задержания и раскрытия, твои идеи останутся невостребованными.— Да, это проблема...— А почему ты не опубликуешь статью на эту тему?— Времени нет писать, — признался юрист. — Я дома только к полуночи появляюсь. Какая статья? Одно желание — выспаться.— Есть еще выходные.— Тоже занят...— Женщины? Шнапс? — язвительно предположил Денис.— Иногда. Но крайне редко.— Это ты зря.— Сам знаю. Но времени действительно нет.— Можно Гоблина попросить. Он ментов страсть как не любит. Будет только рад посодействовать.— Гоблин — это кто? — не понял Воробьев.— Димка Чернов.— Я не знал, что его так называют... Да, он подойдет. Только, боюсь, что вывод его статейки будет несколько иной, чем я бы сделал.— А ты поправь, — сказал Рыбаков. — Будешь материал утверждать, вот и внеси коррективы.— Дулю тебе, а не коррективы! — Воробьев сложил фигуру из трех пальцев. — Мне еще на своих ногах ходить не надоело.— Гоблин добрый, — протянул Денис.— Когда касается его текстов, то нет, — отрезал Андрей. — Он моего зама в «Калейдоскопе» чуть с третьего этажа не выбросил. Тот ему чего-то подправил, Чернову не понравилось, ну и понеслось. Димка явился в юротдел, схватил Костю за шиворот и вывесил из окна на улицу. Держал, гад, одной рукой.— Он может, — хихикнул Рыбаков.— Костик верещит, тетки из отдела орут, — продолжил юрист, — секретарь тоже орет. Главный редактор прибежал... А Димка Костю трясет и вопит, чтоб тот немедленно отменил свою правку. Костя бы рад что-нибудь ответить, да не может. Галстуком горло передавило. На Чернова охранник дернулся. Димон его в нокаут и отправил. Только главред смог как-то разрядить ситуацию, уговорил твоего Гоблина, пообещал, что с ним советоваться будут насчет исправлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100