Мизинчик неожиданно хрюкнул и попытался скрыть улыбку.— Ты чего? — грозно осведомился Рыбаков.— Да, блин, историю про Армагеддонца вспомнил...— Про зубы? — оскалился Ортопед.— Ну...— Что за история? — Денис поднял брови.— Как он к своему приятелю-стоматологу приходил, — Мизинчик сморщил нос.— И что?— Ну, — Мизинчик переступил с ноги на ногу. — Пришел, блин, дружбана проведать, а того заведующий отделением к себе вызвал. Дружбан Армагеддонца в кабинете оставил, типа, чтоб посидел, подождал... Васька халат белый примерил, шапочку. Скучно ведь, блин. Тут какая-то баба приходит, вся в золоте, и в кресло — бух! «Доктор, — говорит, — у меня зуб мудрости страсть как болит, не могли бы вы его вырвать?» Армегеддонец, блин, чувачок сострадательный, решил посодействовать. Хвать щипцы — и к ней! «Какой, — спрашивает, — зуб?» Баба ему пальцем показала, Армагеддонец ее одной рукой к креслу прижал, чтобы, типа, не дергалась, щипцами чо-то нащупал и ка-ак дернет! Что тут началось! Баба Ваську от себя отшвырнула, с кресла спрыгнула и деру! Едва дверь не снесла... Армагеддонец за ней. «Мадам! — орет. — Куда же вы?!» Та по лестнице чесанула, блин, как спринтер, медсестру с ног сбила. Короче, не догнать... Армагеддонец плюнул и в кабинет вернулся. Щипцы осмотрел — нет зуба. Хотя все в крови. Через десять минут к больнице подлетают два черных джипера, оттуда вываливают, блин, чисто конкретные ребята — и шасть по коридору. Васька как такое увидел, решил просто так не сдаваться, из кабинета выскочил и в стойку встал. Даже халат снять не успел... Пацаны подбегают и спрашивают — ты, мол, тетке десять минут назад зуб драл? Армагеддонец кулаки выставил и кивает. Тут старший пацанов вперед выходит и пачку баксов Ваське протягивает. Тот в непонятке... «Чего, — говорит, — ты мне деньги пихаешь? Я ж, типа, не завершил работу...» — «Завершил! — орет пацан. — На сто процентов завершил! Ты, — говорит, — моей теще язык вырвал!»Ортопед и Мизинчик довольно заржали.— Ужас, — Рыбаков схватился за голову. — С кем мне приходится работать! * * * Надежда Борисовна Ковальских-Дюжая подъехала к зданию суда Центрального района около часа дня. Она остановила серебристый «Renault Megane Scenic» неподалеку от главного входа, подправила макияж, потрепала по загривку своего ротвейлера, которому доверяла больше, чем сигнализации, и выплыла из машины.Пройдя по широкой лестнице и вальяжно кивнув сидящему у конторки милиционеру, следователь прокуратуры узрела топчущихся у запертой двери в служебное помещение Панаренко и Нефедко и направилась к ним.Через полминуты после того, как Ковальских-Дюжая вошла в здание, из-за угла дома появился Ди-Ди Севен и прогулочным шагом направился к ее микроавтобусу... * * * Судья Зинаида Валерьяновна Коган ополоснула прозрачный стеклянный чайник, набрала в него воды и, выйдя из туалета, двинулась по коридору. Прежде, чем она добралась до лестницы, ей пришлось миновать трех ассенизаторов, тянувших через распахнутое окно канцелярии толстый ребристый шланг, и осторожно, дабы не запачкать светлый деловой костюм, купленный по дешевке у отъезжающей на постоянное местожительство в Израиль подруги, проскользнуть между стеной и насосом.Ремонтники приезжали в суд уже в третий раз за десять дней, героически боролись с изношенной канализацией, забивавшейся где-то на уровне третьего этажа, однако их усилия приносили мало пользы. Проходили сутки-другие и все начиналось сначала. Ассенизаторы ругались, ковыряли в трубах длинными щупами, крутили рукояти пятиметровых спиралей, призванных пробить любой засор, но тщетно. По канализации гуляла какая-то мощная пробка, проявлявшаяся в совершенно неожиданных местах.Под лестницей у ящика с песком судья Коган заметила двух высоких коротко стриженных парней, один из которых баюкал перевязанную левую руку. Молодые люди были одеты в костюмы, и Зинаида Валерьяновна посчитала их сотрудниками РУБОПиКа, коих в здании находилось изрядное количество.— Работаем, — шепотом сказал Ла-Шене, стоявший лицом к проходу.— Панаренко, конечно, баба хорошая, — Эдиссон расправил плечи, — но я бы ей порекомендовал относиться к судьям более сдержанно.— Что ты имеешь в виду? — притворно удивился Игорь Берсон, поправляя перевязь.— Не стоит ей говорить вещи, в которых она не уверена...Зинаида Валерьяновна преодолела первые три ступеньки и немного замедлила шаг.— Это просто некрасиво, — продолжил Эдиссон. — Она же не знает судью. Зачем же заранее обижать человека? Тем более — обзывать ее жидовкой.Коган остановилась.— А она так сказала? — «изумился» Ла-Шене.— Полчаса назад, — трагическим голосом выдал Дмитрий Цветков. — Во всеуслышание заявила, что Коган — жидовка и что этот обвиняемый — тоже жид. И она, типа, не удивится, если, я цитирую, «эта пархатая дура пойдет навстречу соплеменнику». Представляешь себе?— В последнее время Ирина Львовна какая-то нервная стала, — Берсон украдкой сверился со шпаргалкой.— Не то слово!Зинаида Валерьяновна задохнулась от ярости.— Я слышал, — Ла-Шене немного понизил голос, — что у Панаренко к нынешнему судье какие-то личные счеты.— Не без того, — очень серьезно подтвердил Эдиссон. — Но знаю только со слов ее сокамерника... Братки намеренно используют милицейский сленг, дабы убедить слушательницу в своей принадлежности к стражам порядка. Здесь «сокамерник» — коллега, сидящий в том же кабинете, что и Панаренко

Вроде Ирина Львовна хвасталась, что отбила у Коган законного мужа.— Серьезно? — «поразился» Берсон.При подготовке к мероприятию было выяснено, что судья в разводе, который случился всего полгода назад и сопровождался бурным скандалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100