Я написал в десяток ведущих, на мой взгляд, бюллетеней страны: мол, вы, конечно, ничего о нас не знаете, мы — забавная маленькая компания, издающая бюллетень в Андорре, забавном маленьком местечке в Пиренеях. Не могли бы вы как-нибудь помочь нам или, может быть, сообщить о нас в своем бюллетене. В том же месяце шесть из них, начиная с „Профэшнл инвестор“, посвятили нам по три странички. Разумеется, больше они со мной контакта не поддерживали. Но паблисити получилось — первый сорт. Американцы в этом отношении очень щедры. Внезапно у нас оказалась куча работы. Вот тогда-то „Капримекс“ и начался по-настоящему».
Через год Хэрбедж с женой переехал во Францию. В течение трех следующих лет они стабилизировали список клиентов и продолжали издавать бюллетень. Кроме того, они открыли художественную галерею в Каннах. Но затем они занялись недвижимостью, что закончилось разбирательством во французском суде, и это стоило им огромной суммы денег. От этих неприятностей состояние его здоровья снова ухудшилось.
«Я действительно был очень болен. Я все больше и больше впадал в депрессию. Я почти умирал. Все это было весьма неприятно. И только поэтому в 1981 году я решил вернуться в Англию».
Возвратившись домой с кучей денег, он купил за 460 тысяч фунтов поместье «Саттон», бывшее имение лорда хэнка, и, как говорят, вложил в него еще полмиллиона. В брошюре о поместье, которую он сам написал и опубликовал, Хэрбедж объяснял, что поместье было приобретено Фондом Хэрбеджа, частной швейцарской благотворительной организацией, содержащейся на средства м-ра и м-с Хэрбедж. Задача фонда заключалась в экономической помощи странам третьего мира, в проведении медицинских исследований и в поддержке искусства. В поместье «Саттон» он также учредил «Винчестер кори иксчендж», «Винкомекс» и компанию под названием «Ай мекк».
Одновременно с этим он учредил компанию «Трайер инвестментс» с офисом в Голландии.
Теперь все составные части складывались вместе.
Можно было начинать игру.
Хэрбедж завел у себя в поместье обычаи старых лендлордов.
Вкладчики, приезжавшие туда, рассказывали, что он давал им аудиенции в тронном зале.
Он собрал сказочно богатую коллекцию современного искусства. Один только сад скульптур занимал весь задний двор поместья. Среди других произведений там были представлены работы Мура, Миро и Пикассо.
«В то время я вкладывал огромные деньги в искусство и в торговлю произведениями искусства. Я был одним из крупнейших торговцев в Европе. У меня была потрясающая коллекция. Мы постоянно покупали и продавали».
В июле 1984 года аукцион «Сотбис» произвел оценку этой коллекции. Сорокашестистраничный документ был озаглавлен «Поместье „Саттон“. Опись и оценка произведений из бронзы, рисунков, картин, гравюр и наружных скульптур, принадлежащих м-ру А. Хэрбеджу, проведенные для страхования».
Коллекция была оценена в двенадцать миллионов швейцарских франков.
Теперь Хэрбедж заявляет, что все эти произведения искусства были куплены для его клиентов в качестве товарных инвестиций. А его кредиторы, напротив, утверждают, что он присвоил их деньги и истратил их на эту коллекцию.
Но он настаивает: «Все эти произведения принадлежат моим проклятым клиентам. Никто не хочет поверить, но все это собственность „Капримекса“. Это только одна из сплетен, которую распустили обо мне. Насчет того, что кому принадлежит. Но абсолютно все здесь принадлежит клиентам. Все это было приобретено на разных лиц, чтобы избежать больших налогов. И я никогда не предъявлял требований ни на одно из этих произведений. В лучшие времена в поместье „Саттон“ находилось на семь, миллионов фунтов произведений искусства, и все это было в деле. Мне кажется, никто до сих пор не может понять, что произведения искусства — это такой же товар, как, например, оружие, Давайте смотреть правде в глаза: вы идете и покупаете работу Матисса за три с половиной миллиона франков, а затем продаете ее за 7,9 миллиона. Это неплохой бизнес. Поэтому я сознательно вкладывал деньги клиентов в искусство. Но если мы хотим поднять стоимость этих произведений, нам нужно их выставлять. Мы получили предварительное разрешение превратить поместье „Саттон“ в международный центр искусства. Мы начали вкладывать в это огромные суммы денег, но все принадлежало клиентам. Это была собственность огромной ценности. В мои лучшие дни поместье было оценено в три с половиной миллиона фунтов стерлингов. А заплатил я за него 460 тысяч фунтов. Именно в этом я и силен. У меня есть чутье на товар, независимо от того, недвижимость это или произведение искусства. Чутье на любой товар. В этом я добился огромного успеха».
И да, и нет.
По оценке ликвидаторов, поместье «Саттон» никогда не стоило три с половиной миллиона фунтов. Оно было продано меньше чем за миллион, хотя при более благоприятных условиях сумма могла бы быть немного больше. Но уж никак не в три с половиной раза. Аудиторская комиссия аукциона «Сотбис» оценила коллекцию произведений искусства в шесть-семь миллионов фунтов, но проданы, и это точно известно. Некоторые скорее всего были спрятаны от кредиторов где-то в другом месте. Чистая стоимость того, что осталось, составила меньше миллиона фунтов. Но, как выразился один из ликвидаторов о способности Хэрбеджа искажать цифры, «если бы он не жил в мире собственных фантазий, он бы не попал в Пентонвильскую тюрьму».
Кроме произведений искусства, он коллекционировал еще и имена. Он использовал свои бюллетени и свой Сатманский институт стратегических экономических исследований для того, чтобы связать свое имя с именами многих уважаемых людей Англии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124