Широко используя приемы демагогии, эпатируя публику различными выходками, брызгая слюной на слушателей, игнорируя выпады и колкости в свой адрес, Глиструп последовательно делал свое дело. На следующих выборах Партия прогресса легко преодолела планку 4 процента и вошла в фолькетинг. Датский истеблишмент был шокирован. Преступник, которого за неуплату налогов нужно было упрятать в тюрьму, расселся в кресле депутата фолькетинга и мутил воду внутри этого богоугодного заведения! Круглое мясистое лицо Глиструпа с пухленькими щечками и жирными маслеными губами, крупными навыкате бычьими глазами, с прической «а-ля Титус» замелькало на страницах газет и экранах телевизоров. Своим огромным пивным животом, всегда одетым в черный шевиот, он смело раздвигал пространство для своих политических эскапад и нагло улыбался тому, кого едва не затоптал своими маленькими слоновыми ножками.
(Чисто внешне Глиструп представлял собой стопроцентный образчик буржуа, которого у нас в Окнах РОСТА в 20-х годах изображал В. Маяковский.)
С виду он маленький толстенький человек и похож на свою фотографию. Телосложение без внешних признаков половой принадлежности.
О, этот любитель марципанов заставил заговорить о себе всю страну, всю Скандинавию, Европу, а потом и весь мир! Выпущенный из бутылки джинн — вроде на потеху, как в свое время хиппи в крепость Христианию — стал принимать демонические таки формы. Он заговорил и забросал слюной весь политический Олимп, он превратил его в конюшню, отхожее место и… продолжал исправно не платить налоги. На следующие выборы Партия прогресса достигла еще более впечатляющих результатов, набрав 10 процентов голосов избирателей.
Резидентура предвидела неожиданную победу кандидата правящей партии.
Скоро сказка сказывается, но не сразу дело делается. Даже в королевстве Датском. Власти долго бились и боролись с Могенсом, чтобы посадить его на скамью подсудимых, но эти преследования в глазах избирателей только создавали ему ореол борца и мученика за справедливость и еще больше способствовали его популярности. Тогда депутаты фолькетинга пошли наконец на решительный шаг и лишили возмутителя спокойствия депутатской неприкосновенности. Все мы знаем, как трудно наступить на себя, как нехотя члены всех парламентов идут на эту меру, но депутаты фолькетинга переступили через эту черту, пренебрегая, возможно, собственным благополучием.
Но замордовать до конца партию Глиструпа не удавалось. Она жила и боролась теперь за освобождение из тюрьмы своего вождя. Желтое пламя «прогресса» перекинулось между тем в соседние страны. В Норвегии и Швеции, а потом и в других странах Европы среди избирателей также нашлись недовольные системой. Партии недовольства начали свое триумфальное шествие за пределами Дании. К концу 80-х годов призрак демагогии достиг благословенных российских границ, нашел здесь благодатную почву, и теперь мы можем ежедневно лицезреть последователей незабвенного Глиструпа в собственном доме.
…В феврале 1996 года я летел в краткосрочную командировку в Стокгольм. По пути в шведскую столицу самолет сделал посадку в Каструпе и взял на борт пассажиров из Копенгагена. Рядом со мной оказались гимназисты старших классов, направлявшиеся в качестве туристов в Россию. Я заговорил с одним мальчиком и стал расспрашивать его о том, чем живет современная датская молодежь, что происходит в Дании и что их интересует в Москве. Гимназист оказался достаточно подготовленным молодым человеком и бойко отвечал на мои вопросы. Когда я его спросил о Партии прогресса и Могенсе Глиструпе, он сказал, что такого политического деятеля не знает…
А я до сих пор ощущаю на своей ладони липкое прикосновение пухленькой ручки Могенса Глиструпа, короля блефа и демагогии, которого я удостоился на одной из политических тусовок Копенгагена. Бр-р-р!
…Самым крупным при мне политическим событием, повлиявшим на обстановку в стране, был референдум по вопросу вступления Дании в Общий рынок — тогда ЕЭС. Если можно вообще сравнивать датчан с нами, то можно отметить, что они в 1971—1972 годах были взбудоражены этим событием не менее, чем русские распадом СССР. В течение года самой главной темой для разговоров было присоединение Дании к Европе. Это было на устах у всех — от премьера и руководителя партии до рабочего «Бурмайстер ог Вайна» и домашней хозяйки.
Население раскололось на два противостоящих лагеря, которые усиленно стали обхаживать политики. Копенгаген превратился в сплошной дискуссионный клуб. Буржуазные партии выступали за присоединение к ЕЭС, рабочие и левые — против. Последних поддерживали «прогрессисты» Глиструпа. Многочисленные опросы общественного мнения показывали, что силы у сторонников и противников ЕЭС были примерно равны. Оглядываясь назад, можно сказать, что у противников все-таки превалировали эмоции и элементы политической конъюнктуры, в то время как аргументы сторонников носили более реалистический характер. Дания без объединенной Европы обречена на застойное развитие.
Конечно, членство в Общем рынке предполагало, что датчанам предстоит выдержать сильную конкуренцию, чтобы иметь возможность экспортировать свои товары, — без экспорта страна моментально скатится в пропасть. Вот этого и побаивались социал-демократы и профсоюзы, привыкшие к стабильному развитию и гарантированным социальным выплатам. Как ни странно, но буржуазные партии проводили в данном вопросе более дальновидную политику.
Но первая попытка Дании вступить в ЕЭС не удалась — население с небольшим перевесом проголосовало против.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129