Он подъехал ближе. — С чего вдруг ты решил сменить осла на лошадь?Его приветствие насторожило меня. Я использовал имя Валаам всего однажды, во время странствий по Умбрии. В конце концов я узнал всадника. Молодой де Бернадон, сын зажиточного торговца из тех краев. Я познакомился с ним несколько лет назад, и с тех пор мы иногда сталкивались от случая к случаю.— Какая встреча, месье Франческо, — сердечно приветствовал я его. — Неужели вы наконец-то решили вступить в гильдию?— Увы, нет, — сказал он. — Отец запретил мне. Зато разрешил съездить посмотреть на Праздник дураков, устраиваемый мастерами. Он сказал: «Это моя последняя поблажка твоим юношеским причудам». Только не говори мне, что ты уезжаешь.— К сожалению, это так, — ответил я. — Новое назначение. Шуты не выбирают свои дороги и должны отправляться туда, куда их зовет фортуна. Но и без меня вас ждут здесь распрекрасные развлечения.Глянув на меня с печальным сомнением, он спешился и подошел к моему коню.— Но откуда взялось такое великолепное животное? Помнится, раньше ты странствовал на своих двоих.— Великодушный дар богатого покровителя. Он прозвал коня Зевсом за молниеносную скорость и капризный нрав. Правда, до сих пор я видел, как он проявлял свою удаль лишь перед кобылами.Франческо обхватил руками голову жеребца. К моему удивлению, Зевс стоял смирно. Юноша глядел ему прямо в глаза.— Хорошо служи своему хозяину, — напутствовал он коня. — Он повидал за свою жизнь гораздо больше тебя и заслуживает пристойного путешествия. Относись к нему с почтением, ибо он мой друг. И тогда Господь будет охранять вас в пути.Завершив это благословение, он подошел ко мне, и мы обменялись рукопожатием.— Бог в помощь, старина Валаам. Заглядывай на обратном пути к нам в Ассизи, и мы всласть поболтаем.Он вскочил на своего коня и продолжил путь. Задержавшись под аркой караульной башни, я постучал в дверь. Выглянул сонный стражник.— Рановато ты поднялся, Тео, — заметил он.— Молодой трубадур, проехавший здесь пару минут назад, не из нашей братии, — строго сказал я. — Сообщи о нем кому следует. Скорее всего, вреда от него не будет, но все же лучше поостеречься.— Ладно, Тео. Все передам.Я поблагодарил его и уехал. Самое удивительное, что Зевс успокоился и вез меня вполне послушно. Кто знает, может, и правда напутствие Франческо возымело действие? Могу только сказать, что некоторые люди знают подход к животным. ГЛАВА 3 Дурость, сэр, гуляет повсюду, как солнце, и везде светит. Двенадцатая ночь. Акт III, сцена 1. Всего за день мы добрались до Вероны, где мне удалось найти небольшой караван из трех барок, груженных лиственницей и сосной, который намеревался идти вниз по Адидже, а затем морем до Венеции. Барочники с удовольствием взяли меня с собой, поскольку я предоставил в их распоряжение не только дополнительную плату, но и нелишний меч. Хотя пираты на этих реках теперь пошаливали реже, чем раньше, зимние холода согнали с гор волков, многие из которых ходили на двух ногах.Зевс, к моему тайному удовольствию, выглядел самым несчастным в этом речном путешествии. Он боязливо ржал и фыркал, когда барку мотало по волнам. Достав потрепанную попону, я укрыл ему спину для защиты от ветра, гуляющего по палубе.— Не волнуйся, мой славный грек, — прошептал я ему. — Дальше мы поедем на настоящем корабле.Похоже, это его не успокоило. Я надел на его морду торбу с овсом и побрел на нос барки.Наше продвижение шло обманчиво быстро. Должно быть, из-за кратковременной оттепели уровень воды поднялся, и мимо нас проплывали огромные глыбы льда. Барочники поддерживали хорошую ровную скорость. Я не вмешивался. Испытывая здоровое уважение к физически сильным людям, я отметил, что эти ломбардцы выглядели так, словно вместо шестов спокойно могли продвигать свои суда перевозимыми бревнами.Вечером, причалив к берегу, мы разбили лагерь. Недостатка в топливе мы, конечно, не испытывали, принеся его с барок с большим запасом. Настал черед дежурить моей смене, и мы тихо болтали, время от времени подбрасывая в костер поленья. Запах горящей сосны и чистый воздух зимних ночей оказывал поразительно благотворное воздействие, и я чувствовал, что становлюсь все более живым и гибким с каждой следующей ночевкой, несмотря на наши походные каменистые ложа. Возможно, мне как раз и не хватало такого путешествия.На третий день растительность на моем лице стала заметно гуще. Защитное покрытие на зиму, точно я был каким-то горностаем. Мы подходили к морскому побережью. Река расширилась, и наш караван все чаще проплывал мимо других кораблей и стоявших на берегу доков. За очередной излучиной я услышал отдаленный, но мощный гогот, словно некое ученое собрание гусей, решив отменить перелет на юг, занялось обсуждением философии Платона.Когда мы подошли поближе, я понял, что эти звуки издавала настоящая армия говорливых прачек, которые вовсю чесали языками, не обращая внимания на ледяную воду и холодный ветер. Невдалеке расположился небольшой военный лагерь, украшенный знаменами и гербами, среди которых я узнал гербы Фландрии, Шампани и маркграфства Монтферрат. Небольшой отряд рыцарей вяло выгуливал своих лошадей, кое-кто упражнялся в фехтовании, а их оруженосцы, сбившись в кучки, грелись возле кухонных очагов.— Гляньте-ка туда, — сказал капитан барки, показывая на другой бивак, устроенный по соседству.Я увидел другую группу женщин, моложе и миловиднее тех, что дрызгались в воде перед нами.— Очередные крестоносцы? — спросил я.— А в арьергарде их святые блудницы, — сказал он. — Отдайте ваши души Христу, и красотки отдадутся вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80