— Я пережил осмотр этого лекаря. По-моему, это добрый знак. Боюсь только, что если засну, то умру.— Чепуха, — с излишним воодушевлением сказал я.Бобо взял мою руку и сжал ее.— Посидите со мной, — попросил он. — Расскажите ваши истории. Или спойте баллады, которых я не знаю.И вот тут я действительно испугался. Шута обычно не волнуют никакие предсмертные церковные ритуалы, но если он хочет облегчить свое состояние песнями, значит, дела неважнецкие. Я тихо пел до самого вечера для одного-единственного зрителя. Он иногда произносил слова знакомых ему баллад, улыбался новым шуткам и тихо радовался старым, словно встречал проверенных друзей. Наконец Бобо уснул, а я продолжал сидеть у кровати, прислушиваясь к его дыханию. Оно было тихим, но размеренным.— Вам тоже надо немного отдохнуть, — сказала стоявшая в дверях Виола.— О, вы давно здесь? — прошептал я, потирая шею.— Не знаю. Я слушала, как вы поете. Давно забытое удовольствие. И еще мне хотелось посоветоваться с вами насчет этой ситуации. Теперь, когда мы знаем, что убийца здесь, не стоит ли поднять тревогу в городе? Ну, хотя бы предупредить капитана Перуна.— Не стоит, — ответил я.— Почему?— Потому что я не знаю, кому можно верить за пределами этой комнаты.Виола помолчала, обдумывая мои слова.— Вы думаете, что капитан заодно с ним? — спросила она.— Может быть. Он может даже оказаться им.— Но в таком случае вы наверняка узнали бы, что это он покушался на вас.— У меня была невыгодная позиция, я лишь слышал голос убийцы.— Тогда вам надо перебраться сюда, здесь вы будете в безопасности.— Нет, мой переезд вызовет излишнее любопытство.— Похоже, часть вашего плана провалилась. Он знает, кто вы.— Верно, черт возьми. Я подумаю об этом. И все же в городе мне удобнее действовать как Октавию, чем как Фесте.— Пусть будет так. Но мое предложение остается в силе. Поспите немного. Мы приглядим за ним.Я поклонился.— Большое спасибо, сударыня. За все.Я оставил Зевса во дворце на ночь и одолжил факел, чтобы найти дорогу к «Элефанту». Стражник у ворот узнал меня и пропустил без вопросов. Все было спокойно. Должно быть, уже шло к полуночи, и даже самые упорные кутилы успели успокоиться.В «Элефанте» не наблюдалось никаких признаков жизни, хотя из задних комнат доносился дружный храп. Перед тем как подняться по лестнице, я вытащил меч. В коридоре никого не было. Я быстро прошел мимо всех дверей до своей комнаты и потом тихо рассмеялся своей тревоге. Комната была пуста.Но на кровати лежала пара желтых чулок с подвязками накрест.Собрав все свои пожитки, через некоторое время я вновь постучал в ворота дворца. Вскоре появился сонный и сердитый Малахий.— Доброе утро, — бодро сказал я. — Передай герцогине, что я передумал.На рассвете я вошел в комнату Бобо. Увидев меня, он приветливо поднял руку.— Как тут наш больной? — поинтересовался я.— Одна ночь у чертей отыграна, — прохрипел он. — Голова раскалывается от боли.— У меня тоже.— А что у вас за трудности?— Новогодний зарок.— А-а. Я обычно сдаюсь на второй день.— Аналогично. Погляди-ка на это.Я бросил ему на одеяло стрелу арбалета. Бобо с интересом рассмотрел ее.— Где вы раздобыли ее?— На скалах, где на нас напали.От удивления Бобо попытался сесть, но мгновенно пожалел об этом и рухнул обратно на подушки, скривившись от боли.— Если вы будете продолжать так рисковать жизнью, — медленно сказал он, — то я не смогу обеспечить ее длительность.— Я и не просил тебя об этом. Кроме того, я решил, что наш стрелок предпочтет на время затаиться. Но что ты думаешь по поводу этой стрелы?— Обычная арбалетная стрела. Что, собственно, я могу о ней думать?— Ты же был в Толедо.— Ну да, и поэтому вдруг стал знатоком оружия, — насмешливо проворчал он, но тем не менее взглянул на стрелу повнимательнее. — Ладно, посмотрите вот на это. — Он показал на самый кончик, который был выкован в форме ромба и заканчивался угрожающе тонким острием. — Так называемое шило. Пробивает звенья в кольчуге со ста шагов. Вы еще не обзавелись кольчугой?— К сожалению, нет.— Что ж, сын мой, тогда она могла бы пронзить вас насквозь и долететь до Генуи. Но я не имею ни малейшего понятия, где именно ее изготовили. Дело-то не мудреное. Ее могли выковать в любой мастерской от Толедо до Дамаска.— Спасибо, — сказал я, забирая стрелу.— Я вот о чем сейчас подумал, — сказал Бобо. — Бывает другой вид стрел, с квадратным наконечником. Ее удар сшибает с лошади облаченного в броню рыцаря, то есть никому мало не покажется. Может быть, именно такой стрельнули в затылок Орсино.— Череп пробит, а вокруг ни души, — задумчиво произнес я. — А дождавшись, когда уляжется суматоха, можно забрать стрелу. Или заранее привязать к ней веревку, чтобы вернуть ее обратно. Конечно, метко брошенный камень привел бы к тому же результату.— Или камень, выпущенный из пращи. Но с арбалетом меньше вероятность промаха. Вероятно, это его излюбленное оружие. Оружие труса.— Он может быть кем угодно, но я сомневаюсь, что он трус.Бобо странно взглянул на меня.— Можно подумать, что вы восхищаетесь этим типом, — заметил он.— Ни в малейшей степени. Но меня впечатляет его изобретательность. Месть ведь своеобразный вид помешательства. Как долго он вынашивал ее? Маскировался, шпионил, втирался в доверие. Великолепно проделанная работа.— А потом он промахнулся, имея вас в качестве отличной мишени.— Нет. Он намеренно промахнулся. Для начала ему хотелось поиграть со мной. Он не получил бы должного удовольствия, если бы убил меня, не поиздевавшись.— Может, и так, — с сомнением сказал Бобо. — И все-таки вчерашнее приключение показалось мне каким-то странным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80