Не бесплатно, конечно.— Неужели они собираются весной вторгнуться в Святую землю?Он рассмеялся.— Поживем — увидим. Если бы Папа платил так же щедро, как неверные, то я уверен, что мы все стали бы лучшими христианами.Больше он ничего не добавил по этому поводу.
К полудню мы прошли Кьоджу и встали на якорь у берега. Таможенники вышли проверить, не перегружены ли наши барки. Капитан каравана спустил на воду лодку и отправился на поиски лоцмана, а я простился с моими попутчиками, и мы с Зевсом сошли на твердую землю. Временно определив его в ближайшую конюшню, я решил заняться делами в городе и переправился на traghetto Паром (ит.).

в Венецию.Многие обожают этот город, находя романтичной саму идею жить на заливаемых приливом берегах островов. Но я терпеть не могу Венецию. Повсюду нечеловеческая грязь и жуткое зловоние, извергаемое котлами с кипящей смолой, стекловаренными печами, мыловарнями и оружейными мастерскими. Я выступал там как-то раз перед публикой в одном скромном приходе, и мне пришлось использовать все возможные средства, чтобы сохранить белизну моей напудренной физиономии. Хорошо еще, что сейчас стояла зима: по крайней мере, удастся избежать ядовитых болотных миазмов.Я направился прямиком к докам Сан-Марко, где выяснил, что курсирующий по Адриатике корабль «Урсула» водоизмещением около ста двадцати тонн стоит в ремонтном доке, но завтра днем собирается отчалить и, уповая на постоянство ясной погоды, пройти по Средиземноморью, чтобы перезимовать на Кипре. На судне кипела работа, повсюду сновали конопатчики, плотники и матросы, делая последние приготовления: закрепляли бочки, спускали в трюм грузы, проверяли снасти. Я договорился о моей перевозке с корабельным начальством, которое, как и капитан барочного каравана, было просто счастливо заполучить платного пассажира в такое неприбыльное время года. Я сказал, что мне нужно попасть в Зару, и возрадовался, когда мне удалось за дополнительную плату препоручить одному из матросов заботы о Зевсе.Проходя мимо других верфей по берегу Большого канала, я заметил, с какой лихорадочной поспешностью строится множество кораблей. По большей части они отличались широкими носами, позволяющими легко грузить на борт лошадей. Все эта суматоха, как я подозревал, была связана с замеченным мной ранее военным лагерем. Перейдя ряд деревянных мостов, я оказался в восточной части города, в Кастелло, где и снял на ночь комнату в излюбленной моряками малопривлекательной гостинице. Ненадолго задержавшись там, я написал короткую записку для Домино и, дав мальчику-посыльному пару монет за труды, поручил передать ее шуту во Дворец дожей, а сам направился к Риалто Остров и район в Венеции; знаменитый мост Риалто построен позже описываемых событий, в XIV веке.

.Под церковным портиком поблизости от разводного моста расположился ряд чиновничьих столов. За ними сидели толстяки, хмуро посматривая на проходящий транспорт. За каждым толстяком маячил тощий, щуплый человечек с гроссбухом и здоровенный вооруженный охранник с железным сундуком. Эти толстяки считались самыми важными персонами в Венеции. Они были ее банкирами, они предоставляли ссуды правительству, выдавая разнообразные ценные бумаги и порой даже живые деньги. Я представил мой аккредитив держателю счета гильдии. Он невозмутимо изучил его и подозвал своих помощников, которые подошли к столу со счетной книгой и денежным сундуком.— Какие деньги вы желаете получить? — спросил толстяк.— А что вы мне порекомендуете?— Это зависит от того, куда вы направитесь.— В Зару и, возможно, в Спалато.Он кивнул и начал выкладывать передо мной стопки серебряных монет, аккуратно записывая суммы в гроссбух.— Возьмите венецианских и генуэзских монет да немного пизанских. Серебро, оно и есть серебро, в каком бы месте вы его ни предъявили. Желаете взвесить деньги?— Ну что вы, у меня и в мыслях не было так обижать вас. Стоит ли взять немного золота?Он отрицательно покачал головой:— Сейчас оно слишком неустойчиво. Никто не рискует. Держитесь за серебро, и оно не подведет.Поблагодарив его, я пошел обратно в свою ночлежку.
Едва я улегся, чтобы вздремнуть, как услышал тихий стук в дверь. Вытащив нож, я спрятался за дверью и спросил:— Кто там?— Stultorum numerus… — донесся шепот из коридора.— …infinitus est, — откликнулся я и распахнул дверь.Домино тупо пялился на меня с минуту, а потом заорал:— Господи, кого я вижу! — и кинулся обниматься. Он крепко сжал меня в объятиях, потом отстранился и окинул оценивающим взглядом мою наружность. — Ну, ты не особо постарел.— Как и ты, — тактично ответил я.Для его шестидесяти с хвостиком лет он выглядел прилично в своем роскошном — традиционно черно-белом — костюме с горностаевой накидкой, в которую он надменно завернулся, входя в номер. Я частенько задумывался, хорошо ли живут шуты в больших городах, особенно когда сам грелся у костерка в лесистой ложбине, ставя очередную нищенскую заплату на потрепанный костюм. Судя по всему, Домино уже лет двадцать не держал в руках иголку с ниткой.— Какие же мы с тобой лгуны, Тео, — сказал он, когда я закрыл дверь. — Я отлично понимаю, что стою одной ногой в могиле. Хвала Господу, мое ремесло позволяет мне гримироваться. Ужасно не хочется, чтобы мое натуральное лицо омрачало наш славный мир. Клянусь Спасителем, нашим Главным шутом, я ужасно рад нашей встрече. Давненько мы не видались. Долго ли ты пробудешь в Венеции?— Только до завтрашнего утра. Я отчаливаю на «Урсуле».— Отчаливаешь? В такое время года? Ты соображаешь, что делаешь? И что за отвратительную растительность развел ты на своей дивной физиономии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80