Движение, казалось, было непроизвольным, но Эмма чувствовала, что в этой легкой ласке было нечто вызывающее.
– Я говорю о Виктории, леди Эксбридж. – Бэзил, казалось, забавлялся. – Бабушка вашего жениха. Она сегодня здесь. Могу предположить, что из-за вас.
Пораженная Эмма опустила бинокль и повернулась:
– Где она?
– Сидит в ложе третьего яруса напротив; – Бэзил немного повернул голову, чтобы указать направление. – Четвертая слева. Вы не ошибетесь. Это леди в бледно-сиреневом платье с биноклем, направленным на вас.
– Да, похоже, половина театра разглядывает меня в бинокли, – пробормотала Эмма. «А другая половина разглядывает Эдисона и Миранду», – подумала она.
Тем не менее, девушка взглянула на третий ярус и отсчитала четвертую ложу слева. Она увидела маленькую, царственного вида женщину в дорогом сиреневом платье и таких же перчатках. Бинокль леди Эксбридж действительно был направлен в сторону Эммы.
– Говорят, – негромко проговорил Бэзил, – что они со Стоуксом презирают друг друга. К несчастью, после смерти сына у леди Эксбридж не осталось других родственников, кроме незаконнорожденного внука.
– А у него нет никого, кроме нее, – проговорила себе под нос Эмма.
– Они пребывают в состоянии войны с тех самых пор, как ваш жених спас фамильное состояние.
– Мне известно, что в их отношениях существует некоторая натянутость, – осторожно произнесла Эмма.
– Это мягко сказано. – Бэзил вздел бровь. – Отца Стоукса не слишком волновали финансовые дела. Уэсли Стоукс действительно проиграл в азартные игры все свое наследство, а потом взял и сломал себе шею, катаясь верхом.
– Да, конечно, я знаю эту историю, – решительно сказала Эмма. – Со стороны моего… э… жениха было очень благородно спасти фамильное состояние после смерти отца.
Бэзил усмехнулся:
– Вряд ли он действовал исходя из благородных побуждений. Все сходятся во мнении, что он сделал это, дабы унизить леди Эксбридж.
– Унизить ее? Да каким же образом этому может послужить такой поступок?
– Мне говорили, что он надеялся заставить ее ввести его в высший свет. Разумеется, это последнее, что она захочет сделать. Он ведь обуза для нее. Виктория предпочла покинуть свет.
– Какой ужас!
– Говорят, что Стоукс – точная копия своего отца. При каждой их встрече Виктория, без сомнения, видит в нем своего сына и представляет, каким бы тот мог стать, если бы у него был другой характер. Это наверняка причиняет ей боль.
– Как это печально для них обоих…
Бэзил рассмеялся:
– Да будет вам, моя дорогая! Вы слишком мягкосердечны. Вы не понимаете законов высшего света. Уверяю вас, ни Стоукс, ни леди Эксбридж не тратят времени на печаль. Они слишком заняты наслаждением от схватки.
Эмма увидела, что леди Эксбридж опустила бинокль и повернулась, чтобы что-то сказать дородной матроне, сидевшей рядом с ней. Она не могла разобрать выражения лица леди Эксбридж, но что-то в ее натянутой, нервной манере двигаться сказало Эмме, что Бэзил ошибался. Леди Эксбридж не испытывала наслаждения от войны со своим внуком. Не нужно было никакой особой интуиции, чтобы понять: это очень несчастная и, вероятно, очень одинокая женщина.
– Интересно…
Голос Бэзила вдруг сделался задумчивым.
– Да? – взглянула на него Эмма. – В чем дело?
– Да так, ничего. Забудьте.
– Едва ли я могу это сделать, когда вы ведете себя так загадочно, сэр. Что вы хотели сказать?
– Это, разумеется, не мое дело, но… – Бэзил вздохнул:
– Возможно, будет только справедливо предостеречь вас.
– Предостеречь меня от чего?
Уэр понизил голос и с серьезным видом наклонился к ней:
– Прошу вас, примите это только как естественную заботу друга. Мне внезапно пришло в голову, что вы можете стать пешкой в их войне.
– Бога ради, что вы хотите этим сказать? Бэзил прищурился:
– Вы могли слышать, что мать Стоукса была гувернанткой, погубившей себя из-за романа с Уэсли.
– Да, я знаю об этом, но какое это имеет отношение к вашему предостережению?
– Нравится это леди Эксбридж или нет, но Эдисон Стоукс ее единственный родственник. Отпрыск ее сына, ее единственная надежда на сохранение семейного имени. Стоуксу удалось купить себе респектабельность. Его дети, ее будущие правнуки, будут приняты в обществе. Она знает это лучше, чем кто-либо другой.
– К чему вы клоните, сэр?
– Мне просто подумалось, что Стоукс ничем так не досадит леди Эксбридж, как выбором совершенно неподходящей, по ее мнению, жены. Женщины, которая одно время занимала положение, ничем не отличающееся от положения его матери. В конце концов, эта женщина будет матерью ее правнуков.
От шока, вызванного его инсинуациями, у Эммы перехватило дыхание. Однако девушка быстро овладела собой. Все-таки она знает о настоящей причине объявления помолвки. Та не имела ничего общего со стремлением досадить его бабушке.
– Вы ошибаетесь, мистер Уэр.
– Вполне возможно, – вежливо согласился он. – Прошу меня простить. Я лишь хотел, чтобы вас не использовали с какой-то неблаговидной целью.
– Меня не используют, сэр. – «По крайней мере, – добавила она про себя, – не так, как вы себе представляете».
– Разумеется, нет. – Бэзил посмотрел на ложу напротив и мягко переменил тему. – Я вижу, Миранда снова принялась за свои штучки. Она и в самом деле настойчивая маленькая чаровница, не так ли? С ее внешностью она, вероятно, не привыкла к поражениям?
Эмма снова переключила свое внимание на ложу Миранды, как раз вовремя, чтобы увидеть брошенный в ее сторону взгляд Эдисона. Ей показалось, что он нахмурился, увидев сидящего рядом с ней Бэзила, но на таком расстоянии нельзя было сказать наверняка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87