В жизни она не была так испугана, как в ту минуту, когда глядела в темные бесстрастные глаза. Однако сейчас она вспоминала не пережитый страх; не угроза со стороны индейцев заставляла девушку трепетать. Руки Такера, крепкие, надежные объятия, карие глаза, полные тревоги и беспокойства за нее… Как решительно он заслонил ее собой!Мэгги наклонилась вперед, выглянула наружу, пытаясь угадать, как скоро Такер явится с ее одеждой. Она выстирала оба платья, решив, что они успеют высохнуть, когда придет время одеваться. Но ведь там остались не только платья…Девушка покраснела при мысли о том, что Такер прикоснется к ее нижнему белью.– Почему он не возвращается? – пробормотала она себе под нос. По крайней мере, она могла бы выбраться из душного фургона. Нельзя же разгуливать в одеяле! Неужели он не понимает, что она должна сидеть здесь, как в тюрьме, пока он не принесет одежду?– Вы ждете это? – раздался голос из противоположного конца фургона.Мэгги быстро повернулась и вцепилась в края одеяла, стянув его так, что все изгибы стройной фигуры были открыты жадному взору Такера.– Вы сильно испугались. Видно, Дэвид был прав, когда говорил, что не стоит далеко отходить от лагеря.– Они не хотели причинить мне зло, – заметила Мэгги, выхватывая у него вещи.– Но вы этого не знали.У Мэгги не было настроения выслушивать упреки и наставления Такера. Кроме того, ее раздражал настойчивый, пристальный взгляд. Или, наоборот, слишком нравился.– Как видите, со мной ничего не случилось, и поэтому лучше об этом забыть. А теперь, если вы оставите меня одну, я смогу одеться…Она замолчала, красноречиво оглядывая себя. Снова эта самоуверенная улыбка.– Прошу прощения, мэм.Занавеска опустилась, и Мэгги оказалась в полумраке.«Не смей доверять ему, Мэгги Харрис, – громко прошептала она. – Что бы он ни делал. И никому на свете не доверяй. Не забывай этого».Надев панталоны, она с силой затянула тесемку.Позаботься лучше о себе и Рейчел, как намеревалась.Мэгги зажмурилась, словно желая подчеркнуть свои слова, и повторила еще раз:«Как всегда намеревалась». ДНЕВНИК МОРИН12 мая
Сегодня мы пережили ужасные минуты. Трое индейцев канза, как назвал их мистер Фостер, наткнулись на Мэгги, когда та купалась в ручье. Правда, они всего-навсего хотели менять товары на еду, но я все же невольно вспоминаю истории о кровожадных дикарях и об унижениях, которым они подвергают белых женщин. Эти индейцы оказались измученными стариками, но ведь где-то бродят воины помоложе, я знаю это. Наш караван выглядел ужасно большим, когда мы покинули Индепенденс, но мужчин у нас мало, и видно, как мы слабы. Я теперь не стану отходить далеко от лагеря.Все это заставляет вновь думать о нападении янки на «Туин Уиллоуз» и вспоминать чувство беспомощного гнева при виде того, как уничтожаются вещи, не имеющие цены, но дорогие как воспоминания. Чувство, что эти люди могут сделать с тобой все, что угодно, и ты бессилен остановить их. Все это так живо представилось, когда я услышала испуганный крик Мэгги.Эти дикие просторы кажутся враждебными, а у меня совсем не осталось друзей.Сегодня мне не уснуть. ГЛАВА 9 Сочная трава канзасских прерий стелилась под колесами фургонов зеленым морем. Полевые цветы кивали яркими головками, как разноцветные флажки, знаменующие красоту этой дикой местности. Весенняя погода была солнечной, и все вокруг выглядело мирным и веселым.К концу третьей недели путешествия переселенцы стали более умело обращаться с мулами и скотом. Все постепенно привыкли к строгому распорядку и, хотя дни проходили в тяжелом труде, настроение было праздничным. После ужина у них еще оставались силы для песен и танцев.Настала ночь. Майское небо было безоблачным, усеянным крошечными звездочками, в воздухе разливалось благоухание цветов. Слышались звуки скрипки, хохот, рукоплескания. Сидевшая за фургоном Мэгги вздохнула. Иногда ей хотелось присоединиться к остальным. Девушка чувствовала себя одинокой, однако упрямо держалась подальше от остальных переселенцев, постоянно напоминая себе, что не может никому доверять и должна позаботиться о себе и Рейчел, чтобы обеспечить их будущее.Но эта решимость отнюдь не смягчила чувства заброшенности и обиды на предательство сестры. Застенчивая девчушка быстро подружилась с Фионой и каждую ночь спала вместе с ней в фургоне; и как ни хотелось Мэгги запретить ей это, она не могла заставить Рейчел лежать на твердой земле, когда у той была возможность делить постель с Фионой.Но хуже, чем дружба с Фионой, была открытая привязанность Рейчел к Такеру, начавшаяся в ту ночь, когда он рассказал девочке историю о собаке, чтобы отвлечь ее внимание от мертвого кролика. С каждым днем Рейчел все больше осваивалась с Такером, пока, наконец, не забралась к нему на колени и не попросила рассказать еще что-нибудь о собаке.Неужели Мэгги обречена на вечное одиночество?– Почему бы вам не присоединиться к нам, Мэгги? Подходите!Тихий голос Такера, неожиданно раздавшийся в ночи, словно в ответ на ее молчаливый вопрос, заставил Мэгги вздрогнуть. Повернув голову, она увидела, что Такер стоит, прислонившись к фургону, лицо в тени, и только силуэт смутно вырисовывается на фоне костра, да сигара тлеет в полумраке.– Мне и так хорошо, – ответила она, и сама услышала, как фальшиво звучат ее слова.Сигара упала на землю, и Такер, придавив окурок ногой, шагнул к девушке:– Знаете, мы, Бренигены, не такие уж плохие люди, должен вам сказать.– Знаю.Мэгги снова взглянула на ночное небо. Такер подошел ближе.– Ну же, не стоит скрываться ото всех. Вы можете даже завести новых друзей, если вы только захотите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85