Изнутри доносился тихий плач: очевидно, Сьюзен старалась сдержаться и не хотела, чтобы ее слышали. Видимо, поэтому Мэгги показалось, что сердце ее сейчас разорвется от жалости.– Миссис Бейкер…Она отвернула занавеску, вглядываясь в пыльный полумрак.– Сьюзен?Послышалось негромкое всхлипывание.– Что?Не ожидая приглашения, Мэгги забралась в фургон.Сьюзен лежала на постели, повернув голову ко входу.– Сьюзен…Мэгги встала на колени и коснулась плеча женщины.– Уилле беспокоится о вас.– Уилле?Сьюзен попыталась сесть:– Где он? Я думала, он здесь.– Ничего страшного. С ним миссис Брениген. Сьюзен Бейкер удалось наконец выпрямиться и сесть поудобнее, опираясь спиной на толстый матрац.– Я, кажется, не могу перестать плакать, – снова всхлипнула она.– Вам не за что извиняться.– У меня все время в ушах стоит этот ужасный треск, когда колесо отлетело и голова Маршалла ударилась о бок фургона, а малышей унесло.Мэгги, глядя на свои руки, безмолвно кивнула.– Я боюсь… смертельно боюсь… хотя знаю, что не должна так себя вести. Все были ужасно добры к нам, предлагали помощь, приносили еду. Но я не знаю, что с нами станется.– Разве вы не собираетесь к своему брату в Орегон?Сьюзен кивнула, прикладывая к распухшим глазам платочек.– Джордж примет нас, но не очень-то будет рад.– Уверена, что вы ошибаетесь.Мэгги совсем не была в этом уверена, но что еще можно сказать в подобных обстоятельствах?Молодая вдова долго глядела на нее, прежде чем спросить:– Сколько вам лет, Мэгги?– Скоро будет восемнадцать.– В вашем возрасте я уже ждала Тимми. Осенью ему исполнилось бы три года.Затуманенные глаза задумчиво смотрели вдаль.– Маршалл и я поженились, когда мне было шестнадцать, а ему почти девятнадцать. И пяти лет не прошло, а кажется, все так давно было. Он сделал предложение и сказал, что я единственная на свете; и не успела я опомниться, как уже стояла перед священником. Маршалл был хорошим человеком, просто нам не повезло.Слезы снова водопадом покатились по щекам.– Не знаю, что теперь будет. Кто нам поможет, кто о нас позаботится?Мэгги схватила Сьюзен за плечи, слегка тряхнула:– Слушайте меня, Сьюзен Бейкер. Вы прекрасно справитесь. И сумеете позаботиться об Уиллсе и о малыше. Вы переживете тяжелые времена. Это, конечно, будет нелегко, но вы можете это сделать. Я знаю это, потому что сама была в таком же положении. Человек может добиться всего, чего захочет. И сделать все, что обязан.Девушка присела на корточки.– Но лежать в постели и плакать не годится. Ни к чему это не приведет. И ничему не поможет. А теперь вставайте, умойтесь и причешитесь, а потом сходите за маленьким Уиллсом. Знаю, вы тоскуете по мужу и Тимми, но ваш второй сын жив и нуждается в вас.Сьюзен с удивлением уставилась на Мэгги и наконец кивнула.– Вот так-то лучше. Приходите к нам. Поужинаем сегодня вместе. Уверена, миссис Брениген не станет возражать.
Сьюзен чувствовала себя неловко в присутствии таких женщин, как Морин Брениген. Морин была настоящей леди. Все, что она делала или говорила, как двигалась, любое легкое движение руки, поднятая бровь – говорило о высоком положении и благородном происхождении. Рядом с ней Сьюзен чувствовала себя невежественной и уродливой. Она не умела читать и писать, никогда не ходила в школу. Всю жизнь Сьюзен работала с матерью на ферме, а потом вела свое хозяйство. Маршалл – больше она ничего не хотела в жизни. Маршалл и малыши.Она держала Уиллса на коленях, хотя места там оставалось совсем мало, и целовала белокурую головку, не сознавая, что снова плачет. Почувствовав, как шевелится малыш в животе, женщина положила туда руку, словно желая убедить себя, что ощущение было реальным.Морин сидела рядом с чашкой кофе в руке, задумчиво глядя на огонь, словно не желая нарушать тишину.– Ужин был очень вкусным, миссис Брениген, – сказала наконец Сьюзен, опустив голову, смущенная звуками собственного голоса, но не в состоянии больше выносить молчание.– Спасибо, дорогая. Мы рады, что вы смогли присоединиться к нам.Уилле ускользнул от матери и подбежал к Мэгги, снова занятой шитьем, молча отвел ее руки и вскарабкался на колени, положив голову на грудь девушки. Мэгги уронила платье и стиснула маленькое тельце, пораженная столь внезапным приливом чувств.– Уилле, – начала Сьюзен.Морин, наклонившись, взяла Сьюзен за руку:– Не нужно ругать его. Пусть ищет утешения там, где может.Но Сьюзен было невыносимо, что сын проявляет любовь к чужому человеку. Она была благодарна Мэгги за спасение ребенка. Не будь ее, Уилле погиб бы вместе с младшим братом. И все же Сьюзен чувствовала себя брошенной и одинокой без Уиллса.Морин подвинула стул ближе и обняла Сьюзен за плечи:– Прошлой зимой я потеряла мужа, а три года назад – сына, и всем нам пришлось искать утешения, где и как возможно. Нужно время, чтобы исцелиться, Сьюзен. Все проходит. И Уилле успокоится.И неожиданно пропасть между ними уже не казалась столь непреодолимой. Морин тоже была вдовой с детьми. Как и Сьюзен. Каждая прекрасно понимала сердечную боль другой.Сьюзен вытерла слезы, проглотив комок в горле.– Вы очень добры, мадам, – прошептала она.– Для этого существуют друзья, Сьюзен. Чтобы помогать в тяжелые времена.У Сьюзен никогда не было раньше подруг. Теперь, кажется, она приобрела сразу двух – Морин и Мэгги. ГЛАВА 12 Дэвид Фостер остановился у фургона, наблюдая идиллическую сцену. Вся семья Бренигенов собралась у костра вместе с сестрами Харрис, вдовой Бейкер и маленьким Уиллсом. Мэгги держала малыша на коленях, пока Рейчел и Фиона пытались заставить его улыбнуться. Нил помогал старшему брату чинить упряжь, а Морин и Сьюзен укладывали посуду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85