Сжальтесь не над нами, потому что мы все вынесем с твердостью; сжальтесь над престолом и страной.
Изабелла гордо отвернулась.
Марфори по приказанию королевы неохотно вложил шпагу в ножны.
Патер Кларет устремил свои взоры на Изабеллу в каком-то ожидании.
— Было время, когда офицеры королевской гвардии с радостью могли сказать, что пользуются вашим доверием. Опомнитесь, ваше величество, пока еще есть время!
— Маршал Прим так же, как и другие гвардейцы, не остался без вознаграждения за свои услуги, — язвительно произнесла королева.
— Итак, ваше величество, настал час, когда вы отказываетесь от нас?
— Мне остается только вынести приговор, и я буду беспощадна. Пусть забудется все, что было когда-нибудь между нами!
— Тогда вы погибли, ваше величество. Знайте, что эта рука, которая, рискуя жизнью, тысячу раз поднимала шпагу за вас и Испанию — предлагается вам в последний раз.
— На виселицу его! Мне надоело видеть вокруг себя изменников, — вскричала Изабелла, видя по лицу Марфори, что он хочет удалиться, и не желая отпускать его.
Прим отступил на шаг — он сделал все, что мог.
— Бог свидетель, я желал вам добра, а вы отталкиваете меня и сами падаете в пропасть. Горе моему несчастному отечеству!
Он поклонился королеве, проговорив:
— Я жду решения вашего величества, — и с достоинством удалился.
Изабелла выпрямилась, руки ее сжались в кулаки, а прекрасное лицо стало почти бескровным:
— Они должны погибнуть оба! Во что бы то ни стало! — прошептала она.
ТАЙНЫЙ СОЮЗ
Под прекрасным небом Андалузии никогда не бывает зимы, в этой благодатной провинции Испании только несколько месяцев пасмурная погода. Живительный дождь орошает тогда луга, и уже в феврале леса и долины снова начинают зеленеть, некоторые же деревья круглый год не роняют свой наряд.
В течение нескольких месяцев после случившегося над Гренадой стояло безоблачное синее небо. Исполинские пальмы величаво колыхались, а фиалки, розмарины, розы и мирты наполняли воздух ароматом.
Немудрено, что андалузцы называют свой край раем. Увидев раз, его уже невозможно забыть никогда.
К северу от Гренады тянется высокая толстая стена с полуразрушенными башнями из красных кирпичей, совершенно отгораживая окрестность от внешнего мира. За ней высится древний развалившийся замок мавританских королей, который пытался разрушить еще Карл V. Рядом с ним стоит недостроенный дворец: громадная стена окружает обе эти развалины, монастыри и дворы, поля и холмы, откуда можно видеть Вегу, Гренаду и снежные вершины Сьерры Невады. Эти руины бывших мавританских замков и укреплений называются Альгамброй. Много столетий тому назад в залах Альгамбры жили прекрасные султанши, окруженные несказанной роскошью. Теперь здесь не осталось ничего, кроме пыли и грязи. Но даже и эти руины свидетельствуют о былом величии Альгамбры. Уцелели еще дворы, вымощенные мрамором, балконы и арки, хорошо сохранились башни и несколько залов. Ночные птицы свили себе гнезда под развалившимися крышами, а в высоких пустых окнах глухо завывал ветер.
В маленьких домах с садами и дворами в мавританском стиле и поныне жили работники, пастухи и просто бедные люди. В монастырях иногда горели огни — там тоже были люди.
Альгамбра стояла как величественный памятник прошлого. На равнину Беги опустилась весенняя ночь. Не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка, а воздух был прохладен и свеж. Луна освещала причудливые стены и башни Альгамбры.
Вдруг в ночной тиши раздались звуки колокола. Это звучал колокол Силены. Древнее андалузское поверье гласило, что при отливке колокола в него бросили один из тридцати серебряников, за которые Иуда предал Христа и колокол этот звонил сам собой, когда стране угрожала война или несчастье.
Торжественные звуки силенского колокола поразили слух двух всадников, которые скакали через Вегу к Альгамбре. Всадники остановили лошадей и, прислушавшись к мерному бою колокола, невольно прошептали молитву.
— Это колокол Силены, — проговорил один из них, нарушив молчание.
— Да сохранит Пресвятая Дева Испанию, — отвечал другой, — да помилует она и нас, чтобы мы избрали верный путь!
— Колокол еще больше омрачил наше настроение. Надо поторапливаться, чтобы к полуночи быть у Врат справедливости.
— Дай Бог, чтобы мы благополучно вступили в них и так же оставили их.
— Ты опасаешься измены?
— Нет! Кто мог выдать наше собрание! Я не боюсь предательства, я лишь подумал о важности предстоящего часа.
Они поскакали дальше по равнине.
— Ты считаешь, что никто в Париже не заметил твоего отсутствия?
— Я сказал в посольстве, что у меня небольшое дело, и попросил как можно тщательнее скрывать мое отсутствие.
— Знаешь ли ты Альгамбру?
— Я был там еще ребенком, но помню, что Врата справедливости на севере, значит, в стороне отсюда.
Вскоре они увидели перед собой стену, за которой возвышались развалины. Они проехали мимо большого открытого входа в Альгамбру, через который проходили обычно монахи и обитатели тех домиков, что лежали за каменной стеной.
Всадники задержали шаг и, убедившись, что вблизи не было ни души, быстро проскакали мимо.
Наконец, они достигли темного углубления в каменной стене.
— Здесь, вероятно, Врата справедливости, — прошептал один из них.
Из мрака выступила какая-то фигура и окликнула их громким голосом.
— Мадрид и Канарские острова, — ответил один из приезжих, — если не ошибаюсь, это Топете стоит на карауле.
— Да, да, Топете! Черт побери, как трудно сторожить! Ну, слезайте. Здравствуй, Салюстиан, а вот и маршал Прим, благодарю всех святых, что вы прибыли без приключений, остальные здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138