Темные волнистые волосы, завязанные сейчас в хвост, были блестящими и шелковистыми.
Зеленые глаза сверкали драгоценными изумрудами. Румянец на смуглых щеках и яркость пухлых губ являлись отнюдь не порождением косметики. Если бы Дэниел не знал теперь наверняка, что она собой представляет на самом деле, то Трейси была бы похожа на женщину его мечты…
Она сразу заметила Дэниела, и выражение ее лица стало замкнутым. Губы плотно сжались, взгляд похолодел. Да, она во многом изменилась за семь лет. Однако ледяная холодность и подчеркнутая отчужденность поражали сильнее всего. Дэниел помнил ее девушкой, у которой все чувства написаны на лице. Когда они были подростками, он, помнится, читал ее как раскрытую книгу. Что же, теперь эта книга была закрыта – по крайней мере, для него…
Он заставил себя не думать о том, есть ли мужчина, для которого книга ее души открыта.
Вновь взглянув в ее холодные глаза, Дэниел в очередной раз усомнился: а знал ли он ее хоть когда-нибудь или же придумал себе прекрасный образ, который и полюбил вместо настоящей Трейси? Может быть, именно сейчас он видит ее истинное обличье. Потому что Трейси, которую он любил, никогда бы не поступила с ним так жестоко.
– Здравствуй, – заговорил он первым. Молодая женщина сдержанно кивнула в ответ. – Нам надо поговорить.
– Ну что же… Тогда давай зайдем в ателье.
Не хочу разговаривать на виду у всего города.
Вот и еще одна перемена: прежняя Трейси никогда не стыдилась его, а эта не хочет, чтобы их видели вместе.
Дэниел вошел вслед, за ней в полутемное помещение, подождал, пока она зажжет верхний свет.
– Что ты хочешь мне сказать, Дэниел? – подчеркнуто спокойно произнесла Трейси, садясь на стул и указывая ему на другой. – Чего ты вообще от меня хочешь?
Он хотел бы вернуть время вспять и участвовать в жизни своей дочери, начиная с момента ее рождения. Но за невозможностью оного готов был довольствоваться меньшим.
– Мне нужны объяснения, для начала, – сказал Дэниел. Если он поймет, что двигало Трейси, то, возможно, простит ее.
Молодая женщина опустила глаза.
– Ты узнал о рождении Шейлы вопреки моему намерению. И раз уж это произошло, хочу тебя успокоить: это ничего не меняет в твоей жизни. Я не собираюсь предъявлять тебе каких-либо претензий. Ни мне, ни Шейле от тебя ничего не нужно. До работы я встретилась с юристом и теперь готова оформить это…
– Прежде ответь, почему ты скрыла, что родила от меня ребенка, – перебил ее Дэниел.
– Поверь, я собиралась тебе сказать, но тут увидела это объявление. О твоей помолвке. Неожиданно было узнать из газеты, что отец моего будущего ребенка помолвлен с одной из самых богатых девушек города.
– А, ты о Ханне? – Дэниел небрежно махнул рукой. – Она тут ни при чем. Я же объяснил тебе в тот же день.
– И попросил дать тебе время. Но у меня его не было…
– Ты должна была сказать мне, что беременна.
– И что бы это изменило? Ты бы пошел против воли родителей, расторг помолвку?
Трейси печально усмехнулась.
– Это была не настоящая помолвка. Я же говорил тебе, – напомнил Дэниел. – Наши с Ханной отцы были деловыми партнерами, и они решили, что держатели акций станут больше доверять их компании, если ее владельцев свяжут семейные узы. Но мы с Ханной были знакомы с детства и никогда не испытывали друг к другу даже подобия любви. Родители дали объявление о нашей помолвке, не спросив нас. Ты должна была поверить мне, когда я тебе это сказал.
– Я и поверила. Я вообще всегда тебе верила, и, когда ты заявил, что не хочешь детей, тоже. Твоя жизнь была распланирована заранее, богатая и блестящая, достойная твоей семьи. Я не собралась разбивать твои мечты.
– Моей мечтой была ты. Только ты. И ты об этом знаешь.
– Дэн, погляди на нас со стороны. Ты добился своего, хотя и иным путем, чем планировали твои родители. У тебя все есть. Я – лишняя в твоей жизни, и так было всегда.
– Как ты можешь решать за меня? – возмутился Дэниел. – Ты уехала и забрала с собой мою дочь… Дочь, о существовании которой я даже не подозревал!
Может, Трейси и научилась скрывать свои эмоции, но он не мог. Ему хотелось броситься к ней, хорошенько встряхнуть за плечи, чтобы она почувствовала, как ему больно.
– Дэн, мотивации моих поступков семилетней давности – это дело прошлое. А прошлого не изменить. Надо думать о настоящем. Я знаю, ты волнуешься о том, что скажет твоя жена, твои родители. Обещаю, что от меня они ничего не узнают. У меня с собой образец договора.
Тебе нужно только отказаться от родительских прав на Шейлу… А я в свою очередь подтвержу, что ничего от тебя не требую и не потребую впредь. Ни в финансовом, ни в каком-либо другом плане. Вот, посмотри.
Трейси открыла сумочку и вынула оттуда сложенные вдвое листы. Дэниел перехватил ее руку и стиснул так, что молодая женщина вскрикнула от боли. Он был в ярости.
Однажды она уже отвергла его и вычеркнула из своей жизни. Больше он не позволит так с собой обращаться! Дело касается не только их двоих, но и Шейлы. А девочка не должна оставаться без отца только из-за глупых капризов своей матери.
– Ну уж нет! Мы с тобой заключим соглашение здесь и сейчас, и такое, для которого не требуется свидетельства юристов!
Дэниел выхватил листы из ее руки и бросил на пол. Его трясло от гнева. Трейси заметила это, но старалась держаться спокойно и независимо.
– Нам не о чем договариваться. Шейла – моя дочь, и точка.
Интересно, какой реакции она ожидала? Что Дэниел пожмет плечами и пойдет восвояси? Похоже, она понимала его не лучше, чем он – ее.
– Шейла и моя дочь, – вкрадчиво заметил Дэниел.
– В биологическом смысле – да, это так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44