– А как же я? – спросила Хлоя. – Что мне делать?Гибсон снова взглянул на нее. Мысленным взором он видел все, что скрывается под ее белым махровым халатом.– Возвращайся домой. * * * Возвращаться домой?Домой?Да она не посмеет и носа показать в Коллервиле, штат Айова!Хлоя скорчилась в маленькой кабинке для переодевания, слушая, как Гибсон Уокер своим грубоватым, чувственным баритоном приказывает моделям потягиваться и скользить. Точно так же он приказывал и ей.О, Боже. Она прижала ладони к щекам, словно пытаясь стереть с них румянец. Тщетно.Все ее тело пылало. Горело изнутри. Если так называемые «приливы» похожи на это, ей не хотелось бы дожить до климакса.Впрочем, она и не доживет. Потому что умрет со стыда.Хлоя оделась, дыша, словно загнанная лошадь. Ее руки так сильно дрожали, что пуговицы на платье она застегнула с большим трудом. Она сунула ноги в босоножки и поняла, что вряд ли сумеет завязать ремешки. Ее помада смазалась, но Хлоя и не пыталась ее подновить.Наконец она была готова. Одета. Защищена. И совершенно не способна покинуть эту кабинку.Она не сможет вернуться в студию. Ни за что на свете не осмелится снова предстать перед Гибсоном Уокером.Хлоя чувствовала себя униженной.А он разозлился.Но из-за чего он злится? Ведь это ей пришлось раздеваться, а не ему!О чем она только думала? По-видимому, ни о чем. Если бы Хлоя задумалась хоть на секунду, то поняла бы, что фотографу такого калибра, как Гибсон Уокер, вовсе не к чему снимать тупую, неуклюжую деревенщину из Айовы!Но в тот момент, когда его приказ звенел у нее в ушах, Хлоя вспомнила слова Джины о том, что Гибсон может попросить ее позировать, когда он будет устанавливать свет. Она просто не так поняла!Чертово недоразумение.Хлоя хихикнула.Смешного было мало. Ее обида, испытанные ею чувства унижения и стыда были слишком сильными. Но, честно говоря, она видела в этом и забавную сторону.Что бы сказал Дэйв?Естественно, он ничего не узнает, потому что Хлоя никогда и ни за что ему этого не расскажет! Дэйв Шелтон, ее жених, и без того был полон сомнений насчет ее летней работы в «столице разврата». Он так до сих пор и не понял, зачем ей вообще понадобилось ехать в Нью-Йорк.– Нью-Йорк? Ты хочешь в Нью-Йорк? Что ты там забыла? – не однажды спрашивал он ее.– Это чудесный, прекраснейший город. В нем так много интересного. Я всего лишь хочу там побывать. Ничего плохого со мной не случится, – убеждала его Хлоя.Ничего особенного и не случилось, но все же ему незачем знать, как она разгуливала перед своим работодателем, в чем мать родила!Но он и не узнает.Если только Гибсон Уокер ему не скажет.Не скажет ведь?!От этой мысли Хлою снова бросило в жар. Только бы не сказал!– Целуемся, дамочки. Округляем губки, – услышала она.Хлоя спрятала лицо в ладони, вспомнив, как глядела на него, чмокая губами. Святые небеса! Лучше бы она умерла.И, наконец, Гибсон произнес:– Ладно, это все. Большое спасибо. По-моему, мы отлично поработали.Модели начали оживленно переговариваться, причем рыжая девица с забавным акцентом тараторила громче всех. Только и слышно было: «Гибзон то» да «Гибзон это». А Гибсон ей отвечал, грубовато и совершенно равнодушно, как будто ему каждый день приходилось иметь дело с голыми красавицами.Вообще-то, так оно и было!Раздались звуки шлепающих по полу босых ног. Модели направились к кабинкам для переодевания и начали открывать двери. Кто-то дернул дверь кабинки, где пряталась Хлоя.– Я н-не готова, – выдавила она.Она никогда не будет готова. Если б можно было, так и просидела бы в кабинке до конца своих дней.Ее пальцы дрожали уже меньше. Так что Хлоя застегнула платье до самой верхней пуговицы. Затем одернула подол, затянула пояс и глубоко вздохнула.Она пыталась придать себе вид благоразумной, сдержанной, уверенной женщины. Впрочем, так она и выглядела, если не обращать внимания на растрепавшиеся светлые волосы и лихорадочный румянец на щеках.Но несколько секунд назад все было гораздо хуже!Через дверь Хлоя слышала, как одеваются девушки. Они смеялись и болтали. Двери кабинок начали хлопать.– Пока, Гиб!– Увидимся!– Счастливо, Гиб.Они ушли, осталась только тишина. И Гибсон Уокер.Хлоя знала, что приближается момент истины.Хотя ее прыжки по комнате в голом виде тоже можно было назвать моментом истины. Чего же ей бояться после этого? Пока у нее остаются две возможности. Она может тайком улизнуть, сесть на первый же самолет, летящий в Айову, и признать свое поражение. Или взглянуть в лицо мужчине, ожидающему ее за дверью, убедить его в том, что из нее выйдет отличная помощница, начать работать и спокойно прожить остаток лета.Судя по всему, выбора у нее нет.Хлоя хотела провести это лето в Нью-Йорке. Ради этого лета она перевернула вверх тормашками и собственную жизнь, и жизнь Дэйва. Она убеждала его, что для нее это что-то вроде паломничества.Он не понял. Впрочем, Хлоя и не ждала от него понимания. Но если все то, что она ему наговорила, было правдой, она не может вернуться домой.Хлоя глубоко вздохнула, скрестила пальцы на удачу и открыла дверь. * * * – Я заказал тебе билет на самолет, – сообщил Гиб, как только дверь отворилась. – Ты вылетишь в шесть, в девять будешь в Чикаго. Еще час останется в запасе. Ты успеешь на последний рейс в Дубук и приземлишься в четверть двенадцатого. Можешь позвонить кому-нибудь, чтобы тебя встретили.Гибсон окинул ее быстрым взглядом, словно проверяя, одета ли она, и уставился на кучу хлама, скопившуюся на его столе за последние двенадцать часов.Не дождавшись ответа, он снова посмотрел на нее, стараясь не сводить глаз с ее лица. К несчастью, там были еще и губы. Вот черт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45