Хлоя мрачно на него взглянула.– Я заплачу, – равнодушно добавил Гибсон, почти уверенный, что ее беспокоит цена.– Не… не в этом дело. Просто… я не могу вернуться домой.– Что? – Гиб вскинул брови. – Что значит, не можешь вернуться? Естественно, можешь!Но Хлоя Мэдсен решительно покачала головой.– Нет. Я не могу вернуться до пятнадцатого августа.– Тебя что, изгнали из Айовы до пятнадцатого августа?Хотя он не был в Айове лет двенадцать, вряд ли они там ввели закон, запрещающий кому-либо возвращаться.– Я обещала, что вернусь пятнадцатого августа, – заявила Хлоя с таким видом, будто это что-то объясняло.– Ну и что? Там же есть телефон? Позвони и предупреди, что приедешь раньше. Звони сейчас же и скажи, что возвращаешься сегодня вечером.Но она покачала головой.– Не могу.– Почему?Хлоя Мэдсен глядела на него, ломая пальцы. Ее фиолетовые глаза часто-часто моргали.– Прекрати! – рявкнул Гиб.– Что прекратить? – искренне удивилась она.– Плакать. Не смей плакать.Хлоя вскинула голову.– Я никогда не плачу.Гибсон фыркнул в ответ. Он не собирался спорить по этому поводу.– Я не плачу, – решительно повторила Хлоя, правильно поняв его реакцию. – Тем более из-за работы, – уточнила она через секунду. Она помолчала, а затем глубоко вздохнула. Ее грудь поднялась и опустилась.Гиб зажмурился. Он отвернулся, направился к двери, открыл ее и подождал, пока Хлоя выйдет.Эдит, студийный менеджер все еще сидела за своим столом. Она взглянула на него с любопытством. Гиб надеялся, что она не станет убеждать Хлою продолжать спор.– Я знаю, что сглупила сегодня, – произнесла Хлоя мягким, но решительным голосом. – Но когда мы с Джиной разговаривали о моей работе, я пообещала выполнять все, что требуется от ассистента. А она предупредила, что иногда мне придется выступать в роли модели. Я должна была понять, что ты не готовишься к съемке, а уже начал снимать. Но я думала, что… этого от меня и ждали. А когда ты сказал, чтобы я или делала, что велено, или садилась на свой самолет и летела домой… ну, я просто не могла вернуться домой!– Почему?Она посмотрела на него как на дебила.– Потому что не могла! После всей этой кутерьмы… – Хлоя умолкла, поджала губы и не произнесла больше ни слова.– Кутерьмы? – напомнил ей Гиб. Какой еще кутерьмы?Но она не ответила.– Слушай, это честно была ошибка. Я чувствую себя полной дурой. Я, небось, и выглядела как дура.Нет, она выглядела… неотразимой. Гиб не думал, что сможет когда-нибудь забыть Хлою Мэдсен, скользящую обнаженной по его студии. Но вряд ли ей будет приятно это услышать.Хлоя закусила губу.– Я действительно хочу быть твоей помощницей. Пожалуйста, не обижайся… за то… что я сделала. – Она умоляюще на него взглянула.– Я не обижаюсь, – буркнул Гиб. – Но ты не можешь остаться.– Но ты же сказал Джине…– Нет, – поправил он Хлою, – это Джина мне сказала. Джина всегда говорит, что я должен делать, а я пропускаю ее слова мимо ушей. Только вставляю в промежутках: «ага, ага, ага».– Значит, ты и в этот раз вставил свое «ага», – ехидно заметила Хлоя. Она впервые проявила характер с тех пор, как вышла из кабинки для переодевания.– Я не ожидал, что она действительно тебя пришлет!– Вот видишь, прислала. Она сказала, что ты согласен. И пообещала, что эти два месяца я поработаю у тебя. Это не так уж много.– Это много!– Почему? – удивилась Хлоя.Гиб был потрясен невинным видом, с которым она задала этот вопрос.– Потому… потому…Потому что ему не нужна в качестве помощницы простушка из Айовы! Нью-Йорк – жестокий город. Чтобы выжить здесь, надо быть хитрым. Хлою сожрут в первые же минуты.– Ничего не выйдет, – заключил он.– Ты же не думаешь, будто я не справлюсь! Или ты считаешь меня неумехой?Гиб нахмурился.– Нет! Я уверен, что ты все умеешь…– Да.– И что из тебя получится отличная помощница…– Вот именно.– Но мне не нужна помощница!– Нужна, – заявила Эдит.Гибсон и Хлоя дружно уставились на пожилую женщину, сидящую за столом в приемной. Она кивнула Хлое и добродушно улыбнулась Гибсону.– Нужна, – повторила она.– У меня же есть эта… как ее?… – Его помощницы менялись так быстро, что он не успевал запоминать их имена. – Фрости?– Мисти, – терпеливо поправила его Эдит.– Верно. Мисти. – Гиб попытался произнести ее имя с уверенностью, которой на самом деле не ощущал. Мисти была последней в длинной череде тех, кого он называл своими «девочками». Молодая женщина, которая тащится за ним по пятам, груженная разными принадлежностями, устанавливает лампы и отражатели, выполняет мелкие поручения, заряжает пленку и подключает питание.– «Девочки». – Эдит фыркала каждый раз, когда слышала это слово. – Это так невежливо и неуважительно.– А мне нравится, – бурчал в ответ Гибсон.Им еще везло, что он не забывал платить им зарплату. Мисти и ее предшественницы (наверняка одну из них звали Фрости) обладали самыми разнообразными фигурами, прическами и цветом кожи. Частенько они носили кольца в носу, панковские гребни, черные леггинсы и обладали минимумом мозгов. Все они влачили жалкое существование, зарабатывая гроши себе на хлеб. И их невозможно было запомнить.Гибсон был уверен, что Хлою он запомнит надолго.– Нам нужна более надежная сотрудница, – напомнила ему Эдит, – потому что на следующей неделе я еду к Джорджии.Гибсон помрачнел. Ему не хотелось об этом думать. Он полагался на Эдит во всем. Она фактически руководила студией, общалась с клиентами, рекламными агентами, поставщиками и оравой торговцев, которые заявлялись со своими товарами в самый разгар съемок. Только благодаря ей он до сих пор не свихнулся. Когда Эдит попросила у него месяц отпуска, он пришел в ужас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45