Мэри: А давайте попробуем что-нибудь другое? Представьте, что вы -самый счастливый на свете человек. И расскажите про свое воскресенье снова… в настоящем времени… и с позиции счастливейшего человека. Делающего ровно то, что вы делали.Эйприл: (Упирается немного, просит повторить инструкции, затем начинает). Ладно. Так, хорошо… я беру книжку по гештальт-терапии, начинаю читать, читаю… потом понимаю, что совершенно не хочу ее читать… (Хихикает). Такая скукотища не для воскресенья… Я вскакиваю и иду гулять. Встречаю кого-то, и мы славно болтаем. А потом я вижу, что все в бассейне, и вдруг понимаю, какая жара, поэтому прыгаю в бассейн и ощущаю полный кайф! (Смеется). В общем, я плаваю, а затем говорю себе, что, пожалуй, кое-что должна сделать. Так много дел. Но здесь так приятно, все разошлись, и осталось совсем немного народу. Поэтому все, чем мы занимаемся — совсем неплохо. И… я забыла о пленках… и это ужасно…Боб: Как здорово, что я забыл свои пленки и не испортил ими такой чудный день.Эйприл: Вы правы! Если б я засела в своей комнате, в полном одиночестве, не с кем было бы поговорить… делала бы все эти проклятые дела, которые должна делать. Вместо этого я провела великолепный день с удивительно приятными людьми.Члены группы: (Смеются и аплодируют). Эйприл: Я просто невозможна… Абсолютно невозможна. Чудесно проводила время, а чувствовала себя ужасно почти весь день. Я чудесно провела время. На этом и остановлюсь. (Смеется, качает головой в недоумении). Мы очень рады, что она получила послание. К следующим выходным она перестала доставать себя упреками и начала наслаждаться происходящим. Ее походка стала упругой, молодой, разговор — оживленным.Наша терапевтическая цель заключается в том, чтобы клиенты ощутили давно похороненные чувства, а затем использовали их для решений и поступков. Мы считаем, что клиенты хотят быть счастливыми, и поэтому желают свести к минимуму время, когда чувствуют себя неблагополучно. Чтобы этого добиться, они должны выбросить на помойку свои хронические, стереотипные ощущения несчастья, которые мы зовем шантажом. Гнев Мы с большим удовольствием вспоминаем одного умного, гневного человека, посещавшего наши семинары в Нью-Йорке. Билл верит в праведность своего гнева и готов с пеной у рта защищать свою позицию. Он зол на правительство, на бывшую жену и в данный момент он особенно зол на нашу теорию об ответственности людей за свои чувства. Когда Билл говорит это, Мэри падает на пол, притворяясь рыдающей: «О, Боже, вы правы. Посмотрите, что вы со мной сделали!» Он смеется, но остаток дня он более молчалив, чем обычно.На следующий день он объяснил, что злился всегда, и мы соглашаемся с тем, чтобы он видел себя таким. Билл находится в тупике третьей степени, потому что ощущает злость как врожденную и неотъемлемую часть себя. Мы говорим: «Где вы жили, когда были маленьким?» «В Бруклине». «Хорошо, подойдите к двери и посмотрите на улицу. На что вы злитесь?» Он обнаруживает, что не злился тогда так, как сейчас, но пугался гнева, проявляемого родителями и родственниками. «Они невозможные… ужасные, ужасные люди. Бросались кастрюлями друг в друга, матерились, были постоянно злы как черти…» Билл работает, находясь в сценах своего детства, и отделяет себя от семейного гнева.На третье утро Билл докладывает: «По дороге сюда со мной случилась сумасшедшая штука. Я ехал, как всегда, по той же самой дороге, и движение было, как и всегда, отвратительное. И я сказал себе: я не должен злиться на это чертово движение. А потом увидел этого полицейского и сказал себе: я не должен злиться на этого чертового полицейского. И почти сразу же случилась эта безумная штука. Я увидел на зеленом холме красивую белую лошадь. Я видел этот холм тысячу раз… но ни разу не видел его до сегодняшнего утра. Внезапно мне стало так хорошо оттого, что я вижу все эти чудесные веши, которые раньше не замечал». Он далеко продвинулся в работе над новым решением жить счастливой жизнью и любить себя.Он мужественный человек, с поэтической душой, и мы от всей души желаем ему долгих лет радости от себя и от белых лошадей на зеленых холмах.Первый шаг в работе с гневным клиентом — помочь ему отделить чувство от поведения, для того чтобы, каким бы злым он ни решил быть, он не проявлял свой гнев в форме, наносящей вред ему или окружающим. «Я могу быть сколь угодно зол, но я контролирую свое поведение». Гневный, несдержанный человек может обрадоваться, найдя безболезненный способ выплескивать свою злость, например, рубить дрова или швыряться яйцами в дерево.Следующий шаг — клиент должен понять, что может одновременно и думать и чувствовать, даже в припадке сильнейшего гнева.Мэри: Хорошо, я понимаю, вы в ярости от начальника отдела… и вы считаете, что вам осталось только бушевать и безумствовать.Джордж: Я вне себя, я не могу соображать.Мэри: Э, нет. Вы очень умны и соображать можете всегда. Эксперимент. Разозлитесь как обычно, поставьте табурет перед собой… вот так… а сейчас кричите, пинайте его и одновременно дайте-ка быстро две идеи, как справиться с этой ситуацией.После того, как он понял, что даже в припадке острого гнева может думать и не наносить вред окружающим, клиент получает разрешение скорее получать от гнева удовольствие, чем заводить им себя.Боб: Итак, вы страшно злы на него. Представьте, что бы вы сделали с ним.Мы хотим, чтобы клиенты поняли, что пока фантазии остаются в голове, в них нет ничего плохого. Боб рассказывал клиентам, как одно время он был ужасно зол на Эрика Берна. Он зашел к своему близкому другу Фрицу Перлзу, и у них состоялся следующий разговор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95