В последний вечер холостяцкой жизни Фрэнк повез своих друзей в лачугу на окраине, где их поджидали три шлюхи, снятые на ночь. По дороге они зашли в бар. На свою беду туда же забрел и старый бродяга. Он сидел у стойки и смотрел на молодых ребят, веселившихся в конце зала. Фрэнк, который всегда выбирал для своих забав чужаков, решил подшутить над ним. Он подошел к старику и хлопнул его по спине:— Слышь, старикан, если угадаешь, какой глаз у меня стеклянный, поставлю тебе стаканчик.Дружки его засмеялись, но старик, взглянув на него, уверенно сказал:— Левый.Приятели загудели, а Фрэнк, хотя и был разочарован, все же засмеялся и бросил на стойку полдоллара. Подождав, пока компания удалится, бармен обратился к старику:— Что вам подать, мистер?— Виски.Он налил бродяге стакан и спросил:— Послушайте, дружище, а как это вам сразу удалось узнать, что стеклянный глаз у него левый?Старик допил виски и буркнул:— Очень просто. Только в левом я заметал каплю человеческого сострадания. ВАЛДОСТА, ШТАТ ДЖОРДЖИЯ 28 апреля 1926 г.
Иджи уже исполнилось девятнадцать. Все эти два с половиной года она каждый месяц приезжала в Валдосту, чтобы посмотреть, как Руфь идет в церковь или возвращается оттуда. Ей просто хотелось убедиться, что с ней все в порядке, и Руфь ничего не знала о её визитах.В одно прекрасное воскресенье, совершенно неожиданно для себя, Иджи остановила машину возле дома Руфи, подошла к парадной двери и постучала. До последнего момента она не думала, что решится на это.Мать Руфи, хрупкая, болезненная женщина, подошла, улыбаясь, к москитной сетке:— Вы к кому?— А Руфь дома?— Она наверху.— Будьте добры, скажите, что к ней приехала повидаться заклинательница пчел из Алабамы.— Кто?— Ну, скажите, что здесь её подруга из Алабамы.— Может быть, вы зайдете?— Нет, спасибо. Я лучше здесь подожду.Мать Руфи подошла к лестнице и крикнула:— Руфь, там к тебе какая-то пчелиная девушка приехала.— Что?— Тебя ждут на крыльце.Спустившись, Руфь замерла от удивления. Иджи старалась держаться непринужденно, хотя ладони у неё были мокрые, а уши горели. Она быстро заговорила:— Слушай, я не хотела тебя беспокоить. Ты, наверно, очень счастлива и все такое… То есть я в этом, конечно, уверена, просто я хочу, чтобы ты знала, что я тебя не ненавижу, и никогда у меня к тебе не было ненависти. И я хочу, чтобы ты вернулась. Я уже не ребенок и вряд ли когда-нибудь стану другой. Я до сих пор люблю тебя и всегда буду любить, и мне наплевать, кто что скажет.Фрэнк крикнул из спальни:— Кто там еще?Иджи, пятясь, спускалась по ступеням крыльца.— Я просто хочу, чтобы ты знала это. Все, я ушла.Руфь, не проронив ни звука, смотрела, как она села в машину и уехала.Дня не проходило, чтобы она не думала об Иджи.На крыльцо вышел Фрэнк.— Кто это был?Руфь провожала глазами машину, превратившуюся в черное пятнышко на желтой дороге.— Одна моя старая подруга, — сказала она и вошла в дом. ПРИЮТ ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ «РОЗОВАЯ ТЕРРАСА» Старое шоссе Монтгомери, Бирмингем, штат Алабама 6 апреля 1986 г.
Миссис Тредгуд заговорила, как только Эвелин ступила на порог:— Ой, милочка, наша Веста Эдкок совсем сбрендила. Сегодня часа в четыре она ворвалась к нам в комнату, схватила маленький стеклянный башмачок, в котором миссис Отис держит шпильки, и сказала: «Господь говорил: если глаз твой согрешил, вырви его!» — затем вышвырнула башмачок в окно вместе со шпильками и всем остальным и ушла.Миссис Отис так расстроилась, ужас просто. А потом пришла эта маленькая негритяночка, сестра Джинин, принесла башмачок миссис Отис и велела ей не огорчаться, мол, сегодня миссис Эдкок целый день ходит по комнатам и выбрасывает из окон всякие мелочи, — наверно, она окончательно рехнулась, и не стоит обращать на неё внимания. Да… глупый клоп — плоский лоб.Знаете, мне ещё повезло, что у меня мозги в порядке, а то тут такого насмотришься. Я живу себе, изо дня в день переползаю, копошусь, как могу, а что ещё делать-то.Эвелин протянула ей коробку вишен в шоколаде.— Вот спасибо, милочка, как это славно!Какое-то время старушка молча ела конфеты, вероятно обдумывая очередной вопрос.— А как вы считаете, эти клопы на самом деле такие плосколобые, или это люди придумали?Эвелин сказала, что не знает.— А мне довелось убедиться, что клопы — симпатичнейшие существа, разве не так?— Что — не так?— Разве клопы — не симпатичные?— Я не уверена, что повидала достаточно клопов, чтобы судить о том, симпатичные они или нет.— Ну а я повидала. Мы с Альбертом могли разглядывать их часами. У Клео на столе стояла огромная лупа, и мы, бывало, наловим кузнечиков, стрекоз, сороконожек, жуков, травяных клопов, букашек всяких, посадим их в банку и наблюдаем. У них такие прелестные маленькие рожицы, и ведут они себя презабавно. А как наглядимся, отпускаем в сад, пусть летят и ползут по своим делам.Однажды Клео поймал нам шмеля. Ну до чего чудное создание! Иджи любила пчел, а я больше всего любила божьих коровок. Счастливая коровка! А знаете, у всех букашек разные характеры. Паук — он такой нервный и сердитый, головка у него крохотная. И ещё мне всегда нравились богомолы. Очень религиозное насекомое!Я никогда не смогла бы убить жучка. По-моему, это невозможно, после того как познакомишься с ними поближе. Мне кажется, они тоже умеют думать, как мы. Конечно, и вреда от них предостаточно. Всю мою калину вокруг дома объели. И кусты жасмина изгрызены, все в каких-то шишках. Норрис сказал, что хочет пойти их опрыскать, но у меня духу не хватило позволить ему. Я вам вот что скажу, у микроба нет ни единого шанса уцелеть в «Розовой террасе». Ему, бедняге, пришлось бы очень постараться, чтобы остаться в живых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91