Он оплакивал каждый из этих прекрасных поездов, когда, один за другим, их снимали с рельсов и отправляли отдыхать в ангары сортировочных станций, как старых, постепенно вымирающих аристократов, — антикварные реликвии ушедших времен. И сегодня он ощущал себя одним из этих поездов… снятый с путей, никому не нужный, последний из первых, бесполезный…Вчера он случайно услышал, как его внук Мохаммед Абдул Пиви говорит матери, что стесняется ходить с дедом, потому что тот заискивает перед белыми и чудно ведет себя в церкви, распевая давным-давно устаревшие негритянские песни в стиле рэгтайма.Джаспер понимал, что его время кончилось, так же как кончилось время его старых друзей, покоившихся в ангарах. И все же ему бы хотелось, чтобы это случилось как-то по-другому. Всю жизни он шел по тому единственному пути, который выбрал. Но он прошел его до конца. ОТЕЛЬ «СЕНТ-КЛЕР» Новейший отель Бирмингема, Вторая авеню, 411, Бирмингем, штат Алабама 23 декабря 1965 г.
От заколоченного досками железнодорожного вокзала Смоки перешел на другую сторону улицы, к отелю, который, возможно, и мог бы сойти за новейший лет тридцать пять тому назад, но сейчас в его комнате стояли только кровать и стул, а с потолка на шнуре свисала маленькая пыльная лампочка в сорок ватт. В комнатушке было почти темно, лишь бледно-желтый свет сочился из фрамуги над дверью, покрытой толстым слоем блестящей коричневой краски.Смоки Одиночка курил, смотрел в окно на холодную, мокрую улицу внизу и вспоминал о старых добрых временах, когда в лунном ореоле танцевали маленькие звезды, и все реки были сладкими, как виски. Когда он мог глубоко вдохнуть свежего морозного воздуха, и кашель при этом не пробирал его до кишок. Когда Иджи, Руфь и Культяшка жили в пристройке кафе, а поезда ещё бегали по рельсам. То время, неповторимое время, такое далекое… Мгновенье промелькнуло с тех пор…Воспоминания все ещё жили в нем, и этой ночью он, как обычно, отыскивал их в своей памяти, пытался поймать в неверном лунном свете. То и дело ему удавалось схватить одно из них, и он садился на него верхом, мчался вскачь, и это было похоже на волшебство. Старая песенка бесконечно крутилась у него в голове: Колечки дыма голубого,Куда летите вы? —И сноваКолечки дыма голубогоВ морозном воздухе ночномАх, эти дымные колечки,Пустые синие сердечки,И снова — тихие колечки —Все о тебе, все об одном. ПРИЮТ ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ «РОЗОВАЯ ТЕРРАСА» Старое шоссе Монтгомери, Бирмингем, штат Алабама 22 сентября 1986 г.
Когда Эвелин Коуч вошла в комнату, миссис Тредгуд спала, и все прожитые годы явственно проступили на её лице. Эвелин вдруг поняла, какая старая её подруга, и, испугавшись, потрясла её за плечо:— Миссис Тредгуд!Миссис Тредгуд открыла глаза, пригладила волосы и сразу заговорила:— Ой, Эвелин! Вы давно здесь?— Нет, только вошла.— Никогда не позволяйте мне спать в дни посещений. Обещаете?Эвелин села и протянула ей бумажную тарелку, на которой лежали бутерброд с барбекю, кусок лимонного пирога, вилка и салфетка.— Ой, Эвелин! — Миссис Тредгуд села в кровати. — Где вы все это взяли? В кафе?— Нет, сама приготовила. Специально для вас.— Сама? Ну, дай вам Бог здоровья.Эвелин заметила, что за последние два месяца её подруга стала больше путаться во времени, принимая прошлое за настоящее, и порой называла её Клео. Иногда она сама ловила себя на этом и смеялась, но чем дальше, тем реже она это замечала.— Извините, что я так разоспалась. Хотя не я одна, у нас тут все сонные ходят.— Что, ночью не спится?— Милочка, да тут неделями никто не может уснуть с тех пор, как Веста Эдкок повадилась по ночам трезвонить по телефону. Всех обзванивает — от президента до мэра. Вчера вот звонила английской королеве, на что-то жаловалась. Расфуфырится и давай колобродить до утра.— Да почему ж она дверь-то свою не закроет?— Она закрывает.— Ну, тогда пусть у неё из комнаты уберут телефон.— Да уже убрали, милочка, только до неё это никак не дойдет. Все равно звонит и звонит.— Боже мой! Она что, сумасшедшая?— Ну, можно сказать и по-другому, — вяло возразила миссис Тредгуд. — Она вроде как в другом мире живет.— Да, наверное, вы правы.— Знаете, милочка, я бы сейчас не отказалась от стаканчика чего-нибудь прохладительного пирог запить. Вас не затруднит принести? Я бы и сама сходила, но мне с моим зрением трудно попасть монеткой в щель автомата.— Ну конечно. Простите, что сама не догадалась.— Вот, возьмите пять центов.— Ой, миссис Тредгуд, глупости какие! Позвольте мне угостить вас. Это такая мелочь!— Нет, — решительно возразила миссис Тредгуд. — Нет, Эвелин, пожалуйста, возьмите деньги. Нечего на меня столько тратить. Я не буду пить, если не возьмете.Под конец Эвелин сдалась, взяла монетку и как обычно, купила банку лимонада за семьдесят пять центов.— Спасибо, милочка. Я вам никогда не говорила, что ненавижу брюссельскую капусту?— Нет. За что же вы так невзлюбили бедную брюссельскую капусту?— Трудно сказать. Не люблю, и все. Но всех остальных её родственников очень даже уважаю. Но только не замороженные овощи, и не консервированные. Люблю свежую сладкую кукурузу, лимскую фасоль и хороший коровий горох. И ещё жареные зеленые помидоры.— А вы знаете, что помидор — это фрукт? — спросила Эвелин.Миссис Тредгуд удивилась:— Что вы говорите!— Да, фрукт.На какое-то мгновение миссис Тредгуд от изумления потеряла дар речи.— Не может быть! Я всю жизнь считала, что это овощи, и готовила их как овощи. Помидоры — фрукты?— Да.— А вы уверены?— О да. Я вычитала это в книге по домоводству.— Ох, нет, мне вредно об этом думать. Давайте считать, что вы мне ничего об этом не говорили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91