– Отдать якорь! – крикнул он.
Джон резко выдернул шплинт из цепи, и якорь скользнул в темную воду.
Чарльз начал осторожно проводить яхту кормой в свой эллинг. С гор подул свежий бриз. Судно вдруг закачалось. Рейчел стало ясно, что они вот-вот заденут бортом стоящую рядом яхту, стофутовый «Брауэрд». Она увидела, как два члена его экипажа уже оперлись на поручень, готовясь действовать.
– Не бойся, – улыбнулся Чарльз. – Слава Богу, не в первый раз.
Левым двигателем он отвел яхту чуть назад, а правый резко перевел в нейтральное положение, после чего качка прекратилась и Джон подъемным воротом натянул якорную цепь, окончательно выравнивая движение судна.
Рейчел перевела дух. Через несколько секунд яхта стояла в эллинге, как влитая, а Трейси и Мериэл крепили причальные канаты на пирсе, в то время как Том натягивал якорную цепь на кабестан, чтобы яхта не сдала назад и не ударилась о каменную стену.
Чарльз заглушил двигатели. Наступила тишина. Рейчел едва сдерживалась, чтобы не захлопать в ладоши. Джон – тот, вероятно, делал все разве что не во сне, настолько ему было это привычно. Чарльз же не занимался ничем подобным вот уже несколько месяцев. Уж это-то она знает наверняка. Или только думает, что знает? Сколько же всего он умеет. Управлять мастерски яхтой, предсказывать будущее, заниматься любовью прямо в море. Ее охватила дрожь, когда она вспомнила об обещании.
– Докончишь остальное, Джон! – крикнул Чарльз.
– Есть, капитан.
Предстояло подключить желтые кабели к береговой электросети, прибрать яхту, подключиться к телефонной линии и к кабельному телевидению для команды. Но хозяина «Мифа» и его гостью впереди ожидало сплошное блаженство.
Держась за руки, они шли вдоль пирса в толпе туристов. Оглянувшись, они увидели, что команда яхты, переодевшись в белые майки и темно-синие брюки, развила бурную деятельность, приступив к работе.
– Твоя яхта здесь самая красивая, – сказала Рейчел, сжимая его руку.
– Но всегда найдется владелец, яхта у которого чуть больше, быстрее, устойчивее на поворотах.
– Это примерно то, что обычно говорю и я. Заражаю тебя своим честолюбием? Эта болезнь инфекционная.
– Твоя инфекция мне нужна. Когда-нибудь испытывала такое чувство? Хочется схватить простуду от любимого человека, чтобы быть ближе к нему.
– Нет. Никогда.
Слышать эти слова было отчасти приятно, и вместе с тем они не понравились ей, ибо вызвали у нее ревность. У кого-кого, а уж у нее-то опыта в этом абсолютно никакого. Вот Тэссе, той наверняка известно об этом все, да и Кэрол – тоже. Судя по открытке, полученной ею от Кэрол, та сумела-таки сделать резкий поворот. Она не собиралась возвращаться в семью, начав заниматься живописью в Санта-Фе, и в ее жизни появился какой-то мужчина. Молодчина Кэрол!
– Фрейд считал, что любовь – это проявление невроза, – сказал вдруг Чарльз.
– А влюбленные – вполне подходящие объекты для лечения психоанализом.
– Да, и не только они. В любви человек проецирует то, что хочет увидеть, на чистый экран, каковым он представляет предмет обожания. С точки зрения фрейдистов, это не имеет ничего общего с реальностью. Своего рода болезнь.
– Но ведь больной человек плохо себя чувствует. А кто захочет лечиться от заболевания, приводящего тебя в состояние эйфории? – спросила Рейчел.
– Когда, к примеру, наступает самая активная стадия маниакального состояния, люди чувствуют себя очень хорошо.
– Да, – согласилась Рейчел. – Помню такие периоды у моей матери. Тогда она вообще переставала спать и есть. Тратила все деньги, с которыми у нас всегда было туго. Несла какую-то чепуху с вечера и до рассвета, всю ночь напролет. Поэтому мне всегда куда больше нравилось, когда у нее была депрессия. Самой-то ей, полагаю, нет.
– В твоей семье были еще такие случаи? – спросил он.
Она поняла, что стояло за его вопросом. Маниакально-депрессивные заболевания передаются по наследству. Если у них появятся дети, то у детей этих будет своего рода генетическая предрасположенность к такого рода заболеваниям.
Она отпустила его руку.
– У двоюродного дедушки, а что?
– Просто спросил.
Повернувшись к нему лицом, Рейчел пристально вгляделась ему в глаза.
– Такой, значит, пустяковый разговор? – спросила она, не скрывая сарказма.
– Нормальный разговор, – ответил Чарльз.
Не высказанное вслух окончание фразы «а вовсе не пустяковый» повисло в напоенном ароматом вечернем воздухе.
Рейчел почувствовала, что сейчас произойдет. Назревает, кажется, первый конфликт.
– Ты знаешь, что это заболевание передается по наследству? – уточнила она, припирая его к стене.
– Да.
Наступило молчание. Конфликты между людьми могут разрешиться сами собой, или же их спокойно и терпеливо разрешают. Они могут и обостриться сами собой, или же их намеренно обостряют.
– Значит, если бы у нас были дети, то они получили бы от меня в наследство такой дефект. Ты ведь именно это подразумевал, задавая свой вопрос, разве нет?
– Я не политик, приглашенный на твою передачу, Рейчел.
– Ты – единственный, кого я полюбила за всю свою жизнь!
– Отражение твоего невроза, – бесстрастно парировал Чарльз.
Она сама напросилась на это. Нарочно! Зачем? Почему она хочет схватиться с ним? Не потому ли, что он так хорошо управляет своей проклятой яхтой, а она совершенно ничего не смыслит в этом? Или для того, чтобы просто показать ему, как искусно она фехтует, и нанести хотя бы небольшую душевную ранку мистеру Совершенство, мистеру Аристократу?
– Хочешь сказать, что я невротичка?
– Я выражаюсь простым и ясным языком, Рейчел. Тебе, похоже, трудно уследить за ходом моих мыслей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128