Ведь миллиардеры, спортивные кумиры, кинозвезды подлинными героями отнюдь не являются. Иногда мы забываем об этом.
– Может быть, у тебя есть планы достижения успеха в личной жизни? Возможно, нашим зрителям известно – и даже наверняка известно, – что было время, когда мы с тобой всерьез обсуждали вопрос о нашей женитьбе, Мэтт.
– Да, обсуждали, но ты мне отказала. – Он рассмеялся, показывая, что вполне владеет собой и готов отвечать на любые ее вопросы.
Рейчел увидела Джейка в полутьме рядом с правой камерой. Обычно он во время передач сидел в аппаратной. Он зря волнуется. Она теперь – само воплощенное спокойствие. Ледяное спокойствие.
Рейчел внимательно наблюдала за Мэттом Хардингом. Холеный и ухоженный, от него пахнет дорогим одеколоном и веет надежностью. Невероятно благоразумен. Возможно, бабник, типичный представитель мужского «шовинизма», жесткий махинатор, отвратительный отец и посредственный муж. Но при всем своем блестящем уме и миллиардах именно он сейчас сидит напротив нее перед объективами камер.
А где-то вдали отсюда, точнее – в Санта-Фе, сидит перед телевизором Чарльз Форд. И смотрит передачу. Любопытство не даст ему отойти от телевизора. И если только у него есть сердце и он был хоть немного неравнодушен к ней, он неминуемо испытает боль. Вот и отлично! Это кое-чего да стоит! Она хотя бы отчасти отомстит за свою прогулку в страну любви с обманщиком, для которого предательство – вторая натура.
В ее микрофоне раздался голос из аппаратной:
– Что случилось, Рейчел? Дара речи лишилась?
Ничего она не лишилась. Там, в аппаратной, они даже не предполагают, что сейчас будет. Им всегда хочется высокого зрительского рейтинга. Ну что ж, они его получат. Такой показатель у ее передачи наверняка будет впервые. Рейчел почувствовала, как в ней закипает ненависть к Чарльзу с горьковато-сладким привкусом мести. Еще какую-то долю секунды она помедлила.
– Я передумала, Мэтт!
В студии повисла тишина.
– Что? – переспросил он.
Рейчел видела, как начала приливать кровь к его лицу. Даже загар не мог скрыть этого.
– Насчет твоего предложения, – пояснила она.
Мэтт никак не мог справиться со своим замешательством.
– Рейчел! – снова прозвучало у нее в микрофоне.
Но мысленно Рейчел находилась сейчас в пустыне. Чарльз слушает это там.
Мэтт Хардинг рассмеялся. Ничего себе шуточки в прямом эфире! Да уж, ошеломила, нечего сказать. Молодчина! Он ожидал сюрприза, но, конечно, ничего даже отдаленно похожего.
– Теперь мне понятно, почему твою программу смотрят все, Рейчел.
– О'кей. Я жду ответа. Ты женишься на мне, Мэтт Хардинг?
Она спросила это совершенно серьезно.
– По-моему, рейтинг передачи теперь резко взмоет вверх, – сказал Мэтт.
Его рука метнулась к шее, и он дернул воротник рубашки, ослабляя его. Только после этого он сумел выговорить:
– Ты это серьезно?
– Да, – ответила Рейчел и медленно улыбнулась, потому что действительно говорила вполне серьезно.
Мысленно она уже видела, как эту часть записи без конца прокручивают в течение нескольких недель. День, когда известнейшая тележурналистка предложила миллиардеру жениться на ней в прямом эфире. Одним этим выстрелом она убьет множество зайцев. Мэтта Хардинга. Стива. Свой рейтинг. Кэрол Маккейб. Чарльза Форда. Романтической любви нет, но есть сугубо деловой подход и устремленность к цели, к вершинам бизнеса, и отныне она, Рейчел, является олицетворением такой жизни. И именно этого она и хочет.
В его ответе она не сомневалась ни секунды. Мэтт – точь-в-точь как она сама. Для него все тоже складывается как нельзя лучше. Многомиллионная зрительская аудитория. Его телевизионная сеть. И вот он демонстрирует всем, что именно он устанавливает свои правила. Им с Рейчел наплевать на розы, преклоненные колени, идиотские обручальные кольца и прочие общепринятые условности. Сделку нужно не просто заключить, а заключить выгоднейшим образом, у всех на виду, прилюдно. Тогда благодаря ей впоследствии будет заключено множество мелких сделок, которые со временем могут превратиться и в значительные, и в крупномасштабные, делая честь тому, кто стоял у их истоков. «Да уж, здорово все провернула Рейчел Ричардсон», – станет тогда думать Мэтт об одной из немногих женщин на свете, которую считает достойной себя.
– Вряд ли для этого здесь самая подходящая обстановка, у всех на виду.
– Но мы же и так постоянно у всех на виду, – возразила Рейчел.
– Правильно ли я тебя понимаю? – Мэтт осторожничал и решил подстраховаться. – В прямом эфире ты предлагаешь мне жениться на тебе и говоришь совершенно серьезно?
– Да. Совершенно серьезно. Предлагаю тебе жениться на мне.
Сейчас их лица будут давать крупным планом. В ее микрофоне царила напряженная тишина. Там, в аппаратной, сейчас все ошеломлены. Да и во всей Америке время остановилось. От охлажденных банок с пивом, замерших у рта, у зрителей мерзнут руки. Прервав разговоры на полуслове, оторвавшись от своих дел, люди завороженно прильнули к экранам, ожидая его ответа, который прозвучит через секунду-другую.
– Да! Да! Конечно, я женюсь на тебе, Рейчел.
«Смотри же, Чарльз Форд! Смотри же, негодяй! Не пропускай ни единой секунды. Вот что означало твое гадание. Вот что такое настоящее предательство! Попереживай-ка, Чарльз. Потому что я ушла в отрыв и опять включилась в гонку, выходить из которой мне вообще не следовало бы, даже на эти две недели».
52
– Некоторое время меня не будет, – сказал Чарльз.
Старый слуга знал, что имелось в виду. Хозяин уйдет на плоскогорье, взяв с собой одеяло, флягу воды, спички и нож. Спрашивать же его, зачем, куда, когда и на сколько, Хосе не полагалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128