Однако прошлое есть прошлое. А теперь ему предстояло принять куда более трудное решение.Скрепя сердце он проговорил:— Пусть мальчика перенесут в башню убежища за святилищем Коридана.Лекарь удивленно ахнул.— Нет, это невозможно!Башня находилась далеко за стенами замка, с другой стороны ярмарочной площади. Негоже нести больного мальчика по шумным улицам после заката.— Состояние Джарика очень серьезное, господин!Граф раздраженно выпрямился.— Перенесете его быстро и без шума. Я пошлю на помощь гвардейцев. Ясно?— О да. — Лекарь взволнованно поклонился. — Но вы рискуете жизнью больного…Граф промолчал, не желая признаваться в своих тревогах. Разве лекарь поймет, что этому мальчику лучше умереть? Если Джарик и вправду отродье волшебника, он может навлечь беду на весь Морбрит.
Завернутый в одеяла Джарик не почувствовал, как его подняли с кровати. Главный лекарь внимательно наблюдал за гвардейцами, пока они несли больного вниз по лестнице, туда, где поджидали другие воины. Даже при открытых дверях в кузнице было душно и жарко, но Джарик по-прежнему был холоден, как лед; его невидящие глаза ярко блестели, зрачки расширились при свете ламп.— Клянусь Кором, он холодный, как рыба, — сказал один из гвардейцев. — Да жив ли он?Под тревожными взглядами товарищей он опустил мальчика на носилки.— Будь он мертв, мы бы не торчали здесь ночью, — резко отозвался лекарь.Схватив суму со снадобьями, он вышел из кузницы, гвардейцы с носилками двинулись за ним — уже не так быстро.— С носилками по ярмарочной площади не очень-то пройдешь, — пробормотал тот, что шел.Он был прав. Кочевники, которые каждое солнцестояние собирались на пустоши у замка, отличались буйным нравом и не любили иноплеменников. Днем купцы вели с ними меновую торговлю, но вечером горожане старались не задерживаться за стенами замка.Шагая через площадь с бесчувственным мальчиком на носилках, гвардейцы словно напрашивались на то, чтобы на них напали. Но никто в Морбрите не смел ослушаться приказа графа.Остановившись у сторожевого поста, гвардейцы проверили свое оружие.Лежащая внизу долина пестрела огнями костров, в вечернем воздухе крики и смех переплетались с пронзительным пиликаньем скрипок. Гвардейцы построились, окружив лекаря и мальчика живым барьером, и двинулись вперед.Едва захлопнулись ворота замка, отряд захлестнула толпа. Гвардейцы старались держать строй, понимая, что, если начнется суматоха, от их оружия будет мало толку. Джарик ни разу не пошевелился, хотя его толкали, пихали и дергали пахнущие потом и выпивкой размалеванные кочевники. Он не слышал шума, не видел пыли, не чувствовал толчков, пока воины графа прокладывали дорогу среди скопищ людей. Когда гвардейцы наконец добрались до дальнего конца площади, они порядком вымотались после множества мелких стычек с пьяными кочевниками, которые чуть что хватались за ножи.Шум и огни остались позади, и лекарь позволил своим спутникам немного передохнуть на берегу реки, где гвардейцы опустили носилки на землю. В неровном от ветра пламени фонаря глаза мальчика казались остекленевшими, как у трупа, и один воин прошептал другому:— Ну в точности покойник…Его товарищ еле сдержал дрожь, стряхивая пыль с одежды.Услышав эти слова, лекарь нахлобучил шляпу так, что волосы выбились из-под нее смешными пучками, и показал туда, где осталась ярмарочная площадь.— Хотите вернуться? А если не хотите — он жив, и все дела!Гвардейцы нехотя двинулись вперед. Дорога к башне вилась через сосновый лесок, туманный и серый в свете первых звезд. Лекарь приподнял лежавшую на одеяле руку Джарика: пульс мальчика был неровным и слишком быстрым.«Если уж ему суждено умереть, пусть это случится в присутствии графа», — мстительно подумал лекарь и велел гвардейцам поторапливаться.Дорога резко пошла вверх. Местами ее пересекали овраги, местами под ногами осыпался сланец и топорщились корни деревьев. Фонарь раскачивался, бросая причудливые тени на тропу под ногами, которая становилась все хуже. Гвардейцы спотыкались и ругались, пока наконец у них не осталось сил на разговоры. Дорога стала еще круче; Джарика хлестали ветки, шесты носилок цеплялись за кусты, и ночные птицы испуганно взлетали прямо из-под ног людей, пробирающихся по лесным теснинам.Наконец впереди забрезжил свет, и на фоне звездного неба показался силуэт башни. Воины ускорили шаги, мечтая поскорее добраться до вымощенной камнями безопасной дороги святилища Коридана.У самых ворот им навстречу двинулся всадник.Уверенный, что они нарвались на бандита, лекарь попятился и больно ударился о шест носилок. Гвардейцы потянулись за оружием.— Прекратить! — сердито скомандовал граф Морбрит, заглушив звон стали. — Испепели вас огни!Он спешился. Его взмокшая лошадь ступала на удивление тихо — ее копыта и уздечка были обмотаны мягкой тканью. Граф был один, в одежде без герба; что бы он ни замышлял, он постарался явиться сюда незамеченным.— Как мальчик?— Пока жив, — недовольно ответил лекарь, но граф не обратил внимания на дерзкий тон.Он взял взмыленные поводья, не пожелав объяснить, почему и как здесь очутился, и приказал гвардейцам:— Оставайтесь тут. Пусть никто не входит в святилище! — Потом продолжил чуть мягче: — Вы хорошо справились. В моей седельной сумке фляга вина — возьмите ее, но развлекайтесь тихо. Я не хочу, чтобы священники проснулись до моего возвращения.Граф бросил поводья капитану гвардейцев, склонился над носилками, поднял Джарика на руки и пошел к воротам. Лекарь зашагал следом, полный решимости позаботиться о своем пациенте. За тридцать лет службы он ни разу не видел, чтобы повелитель Морбрита вел себя так жестоко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121