Эмиен прошагал по нескольким пышно украшенным коридорам, пересек устланную коврами переднюю и кивнул воинам, стоящим на страже у двери. Юноша шагнул через порог и заморгал от яркого света свечей.В большом зале было больше сокровищ, чем Таэн могла себе представить; но Эмиен после трех недель жизни во дворце короля Кисберна уже не обращал внимания на панели из редких пород древесины, на узорчатые ковры и прекрасные шерстяные гобелены в простенках между окон. Держа в руке рубашку и камзол, он замешкался, обнаружив, что в зале есть люди.Возле камина богато одетый придворный оживленно беседовал со светловолосой женщиной, разодетой в отороченное горностаевым мехом платье. На светловолосой красавице были украшения из аметистов, в ее прическу были вплетены золотые нити, а когда при виде Эмиена она встрепенулась, браслеты на ее тонких запястьях зазвенели нежно, словно колокольчики Тамлина. Ее собеседник запнулся на полуслове и умолк, негодующе тряся пухлыми щеками.Эмиен изящно поклонился, как будто всю жизнь провел при дворе; легкость его движений удивила Таэн. А еще девочка заметила, что чиновник старается держаться в тени, как будто солнечный свет режет ему глаза.Если Эмиен и заметил нечто необычное в поведении чиновника, то он никак этого не показал.— Татагрес, лорд Шолл, прошу прощения. Если бы я знал, что совет закончится так рано, я бы не вошел сюда.Татагрес нетерпеливо махнула рукой, приказывая юноше их оставить. Испытывая почти физическую боль при виде ее красоты, Эмиен двинулся дальше, в отведенные ему комнатыОчутившись у себя, он небрежно бросил нарядную одежду на стул, кликнул слуг и приказал приготовить ванну. Таэн наблюдала, как Эмиен бранит слуг за нерасторопность, как потом грубо прогоняет их, — и ужасалась тому, что брат как будто совсем забыл, чему его учили на Имрилл-Канде. Отослав слуг, Эмиен кончил мыться, налил себе вина и устало растянулся на покрытой пышным покрывалом кровати.Он не сразу заснул, а долго лежал, широко раскрытыми глазами глядя на горящую на ночном столике свечу. Таэн чувствовала, что сон бежит от Эмиена, и, встревоженная тем, как изменила ее брата придворная жизнь, решила использовать свой дар, чтобы его утешить. Сосредоточившись, Таэн окутала Эмиена покрывалом мыслей и чувств, подаривших ему ощущение покоя. Она вернула Эмиена в мир его детства на Имрилл-Канде, позволив вдохнуть легкий запах торфа, услышать вздохи морского ветра, играющего с флюгером над мансардой, в которой он всегда спал. Юноша расслабился и, убаюканный этими воспоминаниями, незаметно погрузился в сон.Не зная, что этот сон послала ему сестра, Эмиен увидел себя рядом с Таэн на поросшем травой холме, у подножия которого лежала их деревня. Летний ветерок шевелил черные волосы девочки, теребил ее серое шерстяное платье, а бурые козлята тыкались носами в ее ладони, выпрашивая хлеба. Таэн гладила их, весело улыбаясь, а Эмиен, глядя на нее, почти забыл о ее хромоте и о детской доверчивости, которая заставила ее поверить в ложь Анскиере. Но Таэн была мертва. Она погибла во время шторма, так же как и их отец. Больше она никогда не будет играть с козами на лугах Имрилл-Канда.Хотя воспоминания о сестре всегда причиняли юноше боль, сейчас он невольно улыбнулся в ответ на улыбку Таэн. А она посмотрела на брата небесно-голубыми глазами и сказала:— Но я жива!Эмиен заметался по постели, пытаясь избавиться от этой муки. Он вдруг понял, что видит сон. Таэн умерла, а Имрилл-Канд был навсегда потерян для него! Эмиен старался прогнать призрак сестры, держась за свою ненависть к Анскиере. На висках юноши выступил пот, но проснуться ему никак не удавалось.— Нет, Эмиен. — Несмотря на его усилия, голос Таэн продолжал звучать, в нем слышалось сострадание. — Я выжила во время шторма, Страж штормов меня спас. Я здесь, с тобой, разве ты не чувствуешь? Зачем ты веришь лжи Татагрес, ты ведь знаешь, что колдунья просто использует тебя!Эти слова отнюдь не успокоили юношу. Таэн желала ему добра, но вина Эмиена разъедала его душу, а теперь ему стало еще больней. Если Страж штормов и вправду спас Таэн, значит, все поступки, которые совершил Эмиен во имя мести, не имели никакого оправдания.Всхлипывая, он снова заметался по постели.— Ты умерла! — заявил он упрямо, но образ сестры не желал исчезать, и в следующем восклицании Эмиена прозвучал гнев: — Уходи!— Но почему? — Таэн удивленно смотрела на него, ее светло-голубые глаза наполнились слезами. — За что ты так не любишь Стража штормов, ведь он всегда тебя защищал! Неужели ты поверил констеблю. Неужели думаешь, что Анскиере погубил людей в Тьерл Эннете? Эмиен, волшебник невиновен. Я ПОКАЖУ тебе это! Не сомневаясь, что сможет убедить брата, Таэн заставила его увидеть, как все было на самом деле, чтобы доказать: Анскиере не топил беспомощных людей. Она и не подозревала, что тем самым причиняет Эмиену лишнюю боль, усугубляя его чувство вины.— Нет! — закричал Эмиен.Если он поверит в истинность посланного сестрой видения, его поступкам не будет оправдания. Поэтому он нанес ответный удар, стараясь убедить Таэн: он поступил правильно, когда назвал Татагрес своей хозяйкой.Паутина сновидений задрожала, посылая его мысли и чувства Таэн, и девочке показалось, будто ее швырнуло в пасмурные небеса над бушующим штормовым морем. Смятенному разуму ее брата этот шторм казался не обычной борьбой стихий. Шквал унес жизнь его отца. Под ударами пенящихся валов погиб «Ворон», и сквозь вой ветра Эмиен вновь и вновь слышал крики тонущих рабов и плач погибшей сестры. Он снова сжимал стертыми в кровь руками штурвал пинаса и беспомощно смотрел, как море с холодной жестокостью губит тех, кто спасся после крушения галеона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121