о. ключики свисали длинной цепочкой к ног
ам.
Словом юноша был гопником с ног до головы, но это лишь на первый, как прави
ло, ошибочный взгляд. К тому же сей музейный экспонат был не особо разгово
рчив и поспешил вытянуть нас на поверхность.


XV
Глава про гопников
Вечером я уже считал деньги. Ну вот, опят
ь Ч сначала ответил, а потом задал вопрос: “Ну зачем мне столько денег?”
За стеной на кухне нахально трезвонил соседский телефон, на улице было е
ще светло, а я сидел в темноте и думал: ну вот, завтра точно начну “нью гам”,
все сначала.
Дети на кухне играли в футбол,
Юная леди жевала DIROL,
В доме безудержно счетчик жужжал,
Кто-то звонка телефонного ждал.
В темном футляре в кармане очки,
Опытным взглядом сужались зрачки,
Доктор-профессор, глумясь над столом,
Ищет в кривой уравненья излом.
И, не взирая на то что слепой,
На три аршина глядит под тобой,
Сверлит глазами соседский сортир
В щелях замков посторонних квартир.
По вечерам, доставая футляр,
Он чистоплотно строчил мемуар
И, не желая сознаться что стар,
Мысли свои упаковывал в “rar”
Он и сегодня сидит за столом,
Словно бы на эшафоте пустом.
Сквозь водородно-урановый смех
Доктор-профессор похерит нас всех.

Лезет же дурь такая тебе в голову, да еще и в стихах. Дурь, да еще и в с
тихах Ч ну как тут не записать! А теперь вы меня спросите: “А имею ли я прав
о назвать это стихами?” А то и вообще: ”А имею ли я право?”
Право на что? На собственные мысли? Или я грешен тем, что не знаю: укладыва
ются они в анапест или амфибрахий. Но позвольте, разве средства важнее це
ли? Условие “Владение способом выражения собственных мыслей/чувств” Ч
необходимое, но недостаточное, в отличии от условия достаточного, коем я
вляется наличие этих самых мыслей/чувств, достаточного на столько, что б
ы назвать этого человека к примеру поэтом, музыкантом, художником, артис
том, в зависимости от средств выражения. И, в конце концов, человек, владею
щий классической игрой на гитаре, умеющий рисовать, владеющий искусство
м стихосложения, но выражающий при этом чью-либо (если вообще выражающи
й) м/ч Ч имеет ли он хоть какое-нибудь отношение к искусству?

Тем временем местные локальные гопнички решили потратить остаток дня
и распить пластмассовую бутылку из-под пива (за содержимое не ручаюсь). Не
однократно передавая ее из рук в руки и, тем самым приводя ее содержимое в
“боевую готовность”, они долго решали кому же ее открывать. И наконец, дов
едя оную до состояния крайней нестабильности (до экстаза) вручили ее (бут
ылку, а не жидкость) одному из смельчаков (вероятно, самому смелому. Будуща
я жертва, ничего не подозревая, зачиняла вскрытие, медленно поворачивая
крышечку по направлению “против часовой стрелки”. жидкость же в это врем
я (вернее наиболее возбужденная ее часть) вырвала из рук опешевшей жертв
ы крышечку и с яростным наслаждением начала обливать напротив стоявшег
о гопника. Естественно мелкие брызги, рикошетом отлетавшие от второго по
страдавшего, задевали и остальных наиболее любопытных. Наконец содержи
мое, свирепо зашипев, разлилось по асфальту. Вторая жертва была “хоть выж
имай”, первая же, продолжая пребывать в шоке, громко матерно сказала: (цит
ирую дословно) “Ну что,


!!! Напились за мой счет?! Окружающие ухмылялись, смахивая с себя остат
ки содержимого и допивая его же из найденной на соседнем газоне бутылки.



XVI
Немного о зачастившемся ”Я”
В детском саду меня порой изрядн
о доставали. Тамошнее общество меня невзлюбило сразу и надолго. Проявляя
свои чувства ко мне коллективными бойкотами, драками, злостными шутками
и пр. Я же добивался их уважения, используя свое непрерывное состояние аф
фекта и сподручные средства (напр. стулья, деревянные цилиндры, тарелки с
манной кашей и т.д. и т.п.) И так, непрерывно расставляя на своих сверстниках
(фригидных гопниках) фиолетовые пятна этими самыми сподручными средств
ами, а также проявляя всяческие черты своей неуравновешенности, ходил я
в детский сад. Ходил я туда, вызывая непрерывную жалость воспитателей в б
елых халатах, жалость похожую на три копейки, случайно упавшие мимо шапк
и безногого бомжа в переходе.
Вскоре, по причине достижения семилетнего возраста, пошел я в школу. В шк
оле мне понравилось Ч там были металлические стулья, с собой приходилос
ь таскать тяжелый портфель, а в нем Ч учебники в жестком переплете, а глав
ное Ч металлическая подставка под всю эту литературу.
Одним словом был я хлопцем геройским, вел активную борьбу с обществом, в т
о время как меня учили и всячески поучали, испытывая на мне всевозможные
методы воспитания, учения и поучения. Я от этого неистово бесился внутри
себя и на каждый вопрос типа: “О чем ты думаешь во время урока?”, отвечал, чт
о контролирую свои чувства и никогда не врал. Чувств было на столько мног
о, что они, порой преобладая над разумом и не помещаясь в моей физической с
убстанции, выползали, выпрыгивали и, выплескиваясь, разливались по асфал
ьту и, затекая кому-то в ботинки, служили причиной некоторых недомоганий.

Так вот рос я и, вместе со мной росли, крепли, размножались и совершенств
овались мои средства борьбы с обществом. И наконец одно из этих средств (н
е помню точно какое, но видимо чрезвычайно совершенное) привело меня к по
трясающему открытию Ч я внезапно понял, что общество состоит из людей и,
притом, не все имеют в голове злобные шутки, а в руках металлические стуль
я, хотя, как я выяснил позже многие владеют методами куда более серьезным
и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16