.. В это время моя рука самопроизвольно нажала на звонок Ч
дверь отворилась и на меня через порог глядела очаровательная молодая ж
енщина в черном платье до паркета. Через минуту, разглядев друг-друга, мы
уже вовсю трепались:

Ч Привет! (опять этот “Привет!”) я не видел тебя уже... уже лет семь.
Ч Привет, рассказывай как у тебя дела? Чего новенького есть?..
Ч А чего может быть новенького, ты и старенького ничего не помнишь небо
сь... Кремлевский колледж-то окончила?.. Где работаешь, если работаешь, коне
чно?
Ч Работаю в Госбанке Ч мама устроила, у нее там подружка хорошая, так ч
то мне повезло... А ты-то хоть работаешь?
Ч Когда как, смотря где...
(За все время беседы меня не покидало ощущение, будто я говорю с совершенн
о незнакомым человеком, и, только когда я поднимал глаза, я тут же без труд
а натыкался на знакомые черты и начинал теряться и задумываться.)
Ч ... А ты нищеты не боишься?... Как же в конце концов семья, дом?
Ч Ни нищеты, ни семьи, ни дома я не боюсь, потому что нет у меня этого, и не з
наю я что это такое... Вот так!
Ч А вдруг узнаешь, мало ли как жизнь повернется. Только тогда уже поздно
будет...
Ч А яЧ ты же знаешьЧ я в рубашке родился, хоть и в усмирительной, но в ру
башке. И если ты не смогла ее снять, то хотя бы не завязывай рукава. Понятно
? Не завязывай мне рукава, поняла?! Ч крикнул я, спускаясь вниз по лестнице.

В окнах были бумажные кружева снежинок. “Скоро новый год” Ч сказал я вс
лух.
Я шел и думал: Неужели это та самая девчонка, которая, сидя поздно вечером
у костра, смотрела на меня через огонь огромными черными глазами из-под н
еобычно длинных бровей. Неужто это та, которая улыбалась каждому моему с
омнительному слову, слушая мои небылицы, та, которая шла на длительные (по
рой плохо кончавшиеся) разговоры с родителями, что бы отправиться со мно
й куда-нибудь километров за двадцать на велосипедах в какой-нибудь дрему
чий лес, где еще сохранились остатки немецких “увисилисельных” заведен
ий, колючая проволока и разъяренные кабаны. (Такое путешествие действите
льно было) Неужели это то божество, которое заполняло пространство почти
всех моих холстов?
Нет, эта женщина не имеет к этому никакого отношения. Нет, не имеет... Но то
гда почему мне хочется вернуться обратно и спорить с ней до позднего веч
ера, до утра, до тех пор, пока я не увижу перед собой ту Ч знакомую мне Л.К.
Но было поздно Ч двери закрылись, я сел у окна, поезд тронулся и с грохото
м понес меня прочь.


X
О том, что я не успел

Если бы я пришел домой, возможно первое,
что я бы сделал Ч костер из элькашных писем в чугунной раковине на кухне.
Всю ночь воняло бы горелым. (Может быть соседи даже вызвали бы пожарников.
) Однако воняло только на кухне. Писем накопилось прилично (если еще приня
ть во внимание то, что половина из них писалась не имея адреса.) Мойка была
с горочкой заполнена бумажками. Пришлось даже снять шкафчик над ней, даб
ы знакомство с пожарниками увенчалось лишь штрафом за ложный вызов. Посл
е этого я перерыл всю свою квартиру в поисках спичек, но не найдя оных приш
лось пойти к соседу. Засмоченный сосед стоял в коридоре и, мусоля в пальца
х объедок сигареты иностранного происхождения, был заметно вежлив, что и
послужило причиной, по которой он без лишних слов подарил мне зажигалку.
С ее помощью я запалил этот костер.
Кухня моя осветилась, напугав ночных зевак на улице, ярким ослепительн
о-мерцающим светом. Через минуту все прекратилось Ч стало опять темно. Л
ишь съежившиеся черные хлопья слегка потрескивали, мерцая тлеющими кра
ями в раскаленной мойке.
Приехал я бы на часок пораньше Ч я все бы это успел, но, к сожалению, когда
я попал домой мне уже нужно было спать (я должен был ложиться рано) Спать б
ыло жутко, но необходимо, ведь, как мне сказали, “Чем больше я бодрствую, те
м больше вероятность того, что все повторится”.


XI
Шестой день

Утро. Открываю глаза (Боже! Шестой день, а
я уже “нормальный”) Шторы, обои, будильник, который можно швырнуть на пол в
случае... Впрочем, снов в полном смысле этого слова я уже не видел (да и не ос
обо хотел)
Все предметы в моем доме, начиная от сырых спичек и кончая телевизором, з
акованным в паутину и покрытым сантиметровым слоем пыли, были искренне р
ады моему возвращению. Через пол часа я уже нежно посасывал чаек из родно
й кружки, перелистывая маленькую книжечку и разглядывая в ней телефонны
е номера полузабытых полузнакомых людей.
Ч Алло!
Ч Привет!
Ч СЭР?! Привет! Вернулся. Ну наконец! Как там родственники?
Ч Какие еще родственники?
Ч Ну как какие, к которым ты мотался.
Ч Так... Все ясно! Кто тебе сказал?
Ч Что?
Ч Ну это, про родственничков. Откуда ты это знаешь?
Ч Не помню точно... Сейчас... Ах да! На работе сказали. Я позвонил, мне и ск
азали. А что ?
Ч А ничего! Нет у меня ни каких родственников, вот чего. Мама да папа Ч
вот и все мои родственники.
Ч А где же ты тогда пропадал?
Ч Вот приезжай и узнаешь.
Ч Хорошо. Через двадцать минут я у тебя.
Я наскоро застелил постель и шел ставить чай, но пришлось по пути открыть
дверь Ч пришел.
Ч Заходи! Пускай хоть ты будешь здесь как дома, если я себя так не чувств
ую. Снимай свою кирзу и как только освободишься приходи на кухню.
Ч Хорошо, я сейчас.
Вскоре Н.С. поспел и очутился в дверном косяке моей кухни. Оглядев потолок
и стены кухни, он нерешительно присел на краешек стула и стал жадно разгл
ядывать Москву из моего свежевымытого окна (ее там было много) Но тут он, з
аметив мои хлопоты по части кулинарии, стал навязываться в помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16