Ну а дальше вы все сами знаете, а если не знаете Ч читайте дальше.



XVII
ЭЛЬКА*
Привет!

Ты такой крутой фантазер. Ты, наверное можешь выдумать себе
чашку чая, шикарный наряд, билет в автобусе или, даже, мост
что бы перейти вставшую на твоем пути реку. Видимо по такой
же причине ты утверждаешь будто по моему адресу живет другой
человек, носящий притом мои инициалы, что внешне мы похожи
как две капли воды, что зовут ее (меня) каким-то французским
именем ЭЛЬКА и, что вообще Ч ты даже меня придумал. А после
ты даже сподобился сказать, что я “лишь физическая субстанция,
служащая лишь материальной оболо
чкой для идеологического
персонажа” твоей фантазии.
В таком случае, а не продлить ли тебе свою идиллию Ч
фантазируй дальше. Придумай какой-нибудь нелепый “ Happy end ”

Вперед!

(Далее следовала дата и подпись Л. К.)
* В примечании говорится: Один из наиболее достоверных источников
, коим является моя голова, сообщает читателю, что все вышеизложенное ест
ь ни что иное как продолжение предыдущего и последующего и написано все
тем же автором предыдущего и бесконечно последующего.


XVIII
От стены к стене
Я проснулся в два часа
ночи в кресле. В темной комнате цветными пятнами мелькал включенный теле
визор, отражаясь от потолка и заставляя мои глаза двигаться в расширител
ьно-сужающемся направлении. Звонили в дверь. Звонили уже давно и настойч
иво (чем меня и разбудили).
Ну а я, бдителен и вежлив, открыл дверь, а там - почтал
ьон. Тут мне пришлось окончательно проснуться. Он мне сразу: распишитесь,
то да се, И сует мне конвертик. Борода седая - старенький, сумка на плече (там
еще много таких, видать). И как он их не путает, не кичится своей важностью.

Конвертик тем временем пухнул у меня в руках, обязуясь занять меня в это
т вечер (вечер ли?) чем-нибудь интересненьким. Пока я рассматривал сей доку
мент дедушка-почтальон уже исчез, и передо мной был лишь пустой коридор, о
свещенный крепко настоянным светом, излучаемым вкрученной заботливой
рукой соседа (любителя сигарет иностранного происхождения и заметной в
ежливости, вернее ее волшебной причины) в аккуратно выведенный из-под рт
утной лампы проводок (вернее в висячий на нем патрон).
Вот как раз этот самый свет из этой самой лампочки из этого самого патро
на и светил мне. А светил он на конвертик: На строчках для обратного адреса
красовались пять несоразмерных букв - Э.Л.Ь.К.А.
А потом он осветил и содержимое конверта: В конверте были пустые листы. Т
ри абсолютно чистых листа и третий с надписью по диагонали "Придумай сам
что здесь написать", сделанной чернильным карандашом.
Т.О., пребывая в шоке, я заплыл в свою квартиру (мои ноги, как мне тогда каза
лось, шли на десять сантиметров над паркетом). Как когда-то давно (видимо н
астолько, что я уже не помню когда) я ни как не мог приземлиться. Воздух - упр
угий серо-зеленый газ, как силикатный клей. Было душно, я открыл входную дв
ерь и все окна, заливая свою квартиру этой дрянью. Глаза мои, как больно! Гл
аза как на иголках - чуть в сторону - сломал иглу, а закрыл глаза - все иглы вп
иваются хором в веки, в щеки, в мозг, в шею, в пальцы - все в иголках. Каждое при
косновение к себе как пулевое ранение. Когда я стал совсем задыхаться я п
ошел на кухню и, схватив самый острый нож, начал отрезать себе по кусочку в
оздух. Отрезал и вдыхал, отрезал - вдыхал, отрезал и опять вдыхал и опять от
резал. Отрезательно-вдыхательные движения сопровождались у меня с медл
енным продвижением по квартире. И вот так, беспорядочно размахивая ножом
ходил я от стены к стене, многократно разрезая собственную тень и спотык
аясь об нее полубосыми ногами, пока не наткнулся на зеркало. Зеркало, ниче
го не подозревая, чинно висело на стене и холодно отражало действительно
сть.
Тем временем в нем красовался некий мерзавец. Мерзавец с нахальным люб
опытством разглядывал меня большими на выкат глазами. Скандально взъер
ошенные волосы, обиженно надутые щеки, плотно сжатые губы - ненавижу! Нена
вижу я этого гада!!! Пырнул я его ножом в морду сучью, а он и рассмеялся - улыб
ка кривая - от глаза до подбородка, зубы через один. Смешно! А я ему еще разок
- он брови сдвинул, губы сжал, как змея перед укусом, смотрит из подлобья и н
ервно дышит. Злиться изволишь, наглец?! Ну держись! Сейчас не встанешь, гни
да!
Бил я его долго и по морде, так что кровища в разные стороны, а зубы с глаза
ми местами поменялись. Бил по челюсти, так что нижняя ударялась об верхню
ю и повторяла это движение много раз. Бил я его пока не устал и, видимо, очен
ь больно, судя по крайне искаженному выражению лица.
И тут я увидел в зеркале... Я увидел в зеркале свое отражение Неужели я бил
себя и совершенно ничего ни чего не чувствовал, скорее наоборот - мне это н
равилось. Я обнял себя руками, и руки скользнули по окровавленному лицу. Л
ицо было изрезано, исколото, с него струилась кровь, со щек на шею и, залива
ясь за воротник, растекалась по спине. Я плакал, размазывая кровь и слезы п
о лицу, пальцы тряслись и цеплялись за первые попавшиеся под руку предме
ты. В зеркале смеялся младенец. Как он смеялся было даже слышно, смеялся он
надо мной. "А ведь я так и остался ребенком", - подумал вдруг я, - так и остался.



XIX
Горящий младенец

В замочной скважине раздались знакомы
е созвучия. Кого несет Ч подумал я и, утираясь уже и без того розовыми рук
авами, заглянул в замочную скважину. Там было невероятно темно (сосед, нед
авно уехавший на дачу, выкрутил и забрал свою лампочку с собой).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16