А значит, он должен забыть о собственном раздражении в надежде на то, что и она поступит так же.Но вряд ли Элизабет захочет принимать его ухаживания. Во всяком случае, сейчас. Джон не сомневался, что она желала его, однако это не помогало, а мешало делу – ведь Элизабет явно боялась себе в этом признаться.Она была воспитана в традициях романтического ухаживания: мужчина должен находиться на расстоянии, выражать свое восхищение и любовь с утонченной вежливостью и с помощью поэтических средств, а не страсти.Джон все понимал, но это его раздражало. Однако он предпочитал иметь невесту благодарную, а не разгневанную. Ему придется научиться жить по чужим правилам. А если брак окажется неудачным, он будет довольствоваться воспоминаниями о тех, кому помогал.
Когда Элизабет вошла в большой зал, чтобы возвратить поднос с едой для Анны на кухню, она увидела, что Джон разговаривает с Милберном. Оба повернулись к ней, Милберн кивнул, а Джон заковылял в ее сторону, опираясь на костыль.– Анна, – сообщил он ей, – мастер Милберн желает, чтобы мы отправились в Хиллсли. Он хочет, чтобы мы осмотрели фруктовый сад и оценили предстоящий урожай, чтобы определить, хватит ли его для нужд Олдерли. – Джон усмехнулся: – Так что нам придется ехать.Элизабет задала себе вопрос: уж не хочет он использовать это как повод для того, чтобы оказаться с ней наедине. Однако когда их повозка, сопровождаемая одним солдатом спереди и одним сзади, выехала за пределы замка, Джон не предпринял никаких попыток завязать разговор. Даже когда она передала ему свое послание, адресованное капитану охраны, он лишь поблагодарил ее и тут же это послание спрятал.– Вы не хотите узнать его содержание? – спросила она.Джон бросил взгляд в ее сторону:– Я вам верю.В его поведении Элизабет не замечала ни гнева, ни раздражения, словно он отбросил напрочь все неприятные мысли.А вот она не могла. Сидя рядом с ним, Элизабет поймала себя на мысли, что пытается вспомнить свои ощущения в его объятиях, вспомнить, как она прижималась к нему.И хотя день был прохладный, ей вдруг стало жарко. Она не могла забыть, как его ладонь легла ей на грудь, не могла забыть то ноющее удовольствие, которое он в ней пробудил, и то, как затвердели и заныли ее соски.Они миновали ручей, где состоялся первый поцелуй, но Джон даже не предложил остановиться.Элизабет подосадовала на себя за то, что испытала разочарование.Или сейчас, когда он добился некоторой власти над ней, у него больше нет потребности ее соблазнять? Не превратилась ли она в игрушку, которую он уже приобрел?– Расскажите мне об Уильяме, – неожиданно попросил Джон.Элизабет удивленно посмотрела на него:– Почему вы хотите услышать рассказ о мужчине, с которым я много лет была обручена и которого вы обвиняете в стольких грехах?– Потому что я не видел его восемь лет.– Я сама видела его всего не больше двух раз в год. Но я получала от него письма. – Ей было неловко обсуждать своего первого нареченного со вторым.– Возможно, он изменился, – задумчиво проговорил Джон.– Как именно изменился? Когда мы только что были обручены и мне было всего одиннадцать лет, он уже тогда был внимателен ко мне. И в этом отношении он не изменился за все последующие годы.– Если он был так внимателен, то почему вы до двадцати двух лет так и не вышли замуж?– Так решил мой отец, – живо отреагировала Элизабет.– В самом деле? Он не хотел видеть вас в благополучном браке?Элизабет вздохнула:– И мои родители, и мои сестры решили, что все они будут слишком скучать по мне. К тому же я была очень занята, так как обучалась тому, как управлять Олдерли. А у Уильяма были дела в Лондоне. Мы думали, что у нас еще очень много времени, – грустно добавила она.– А что делал Уильям?Элизабет нахмурилась:– Часть года он заседал в парламенте, в палате лордов.– Но когда король Генрих вернулся в Англию и завоевал корону, Уильям изменил свои убеждения?– Этого я не знаю. Он не рассказывал о таких вещах в своих письмах.Джон не удивился. Он не сомневался, что Уильям пошел по пути наименьшего сопротивления. Однако он в какой-то степени спасал замок Рейм от репрессий со стороны нового короля. Джон был рад, что может вспомнить о своем брате хоть что-то хорошее.– А о чем он писал? – спросил Джон. – Вероятно, это может показаться вам слишком личным, но как-никак Уильям был моим братом.– В наших письмах обсуждались планы, касающиеся Олдерли. Нас интересовало будущее, наш брак, а не настоящее.– Он не рассказывал вам о себе? О том, чем он занимается при дворе?– Нет. Он часто говорил обо… мне. – Смутившись, Элизабет отвернулась.– Ну да, поэзия, – кивнул помрачневший Джон, но изо всех сил стараясь не выдать своих чувств.– Он мог заставить человека испытывать необычные чувства, – пробормотала она.– А когда он был с вами? – Хотя ему неприятно было слышать о разных подробностях, Джон хотел выяснить все, чтобы знать, какие воспоминания ему противостоят. Иначе как он сможет изменить мнение Элизабет о нем?– Конечно, он много общался с моим отцом, но никогда не забывал обо мне. Он обязательно одаривал меня улыбкой, если я входила в комнату, посвящал мне баллады.Джону не нравилось мечтательное и печальное выражение ее лица – сам он балладу не сочинял. Но он сказал себе, что, наверное, хорошо, что его брат уделял внимание Элизабет.– Вы не знаете этих подробностей о своем брате? – вдруг спросила она.– Мы не были близки.– Я это уже заметила, – сухо сказала Элизабет.– Я был гораздо младше его, и меня смущало, что я был маленький и…– И полный?Джон бросил на Элизабет удивленный взгляд.– Я собирался сказать «неуклюжий», но, пожалуй, можно сказать и так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86