Тут наконец заговорил Сидни.– Не понимаю, почему девочек так интересует мистер Сеймур. Он ведь не джентльмен. На самом деле он чуть больше, чем слуга. Папа говорит, что люди нашего уровня должны избегать лишних контактов с нашими… с теми, кто ниже нас по положению.Если бы одна из старших девочек, вспыхнув от смущения, не воскликнула: «Сидни!» – Питер не увидел бы, что Сидни смотрит в упор на него. Неужели Сидни считает Гидеона и Питера недостойными достопочтенного семейства Бинг?Питер сразу не смог сообразить, что на это ответить, а Сидни уже бросил салфетку и извинился, выходя из-за стола.– Оставляю вас этим леди, сэр, – сказал он, резко кивнув Питеру.«Что он о себе воображает? – подумал Питер. – И почему говорит так, будто у него во рту мячик для пинг-понга? Я не сяду рядом с ним во время поездки в Лондон».– Пожалуйста, не обращайте внимания на нашего брата, – сказала одна из девочек Питеру. – Когда папа бывает в отъезде, Сидни считает себя главным мужчиной в доме. – Сидни всегда ужасно важничает, – добавила другая, – дома папа или нет.На нее зашикали сестры.– Я уверен, что Сидни не хотел сказать ничего плохого, – слукавил Питер.Ему стало неуютно среди этих людей восемнадцатого века. Кэйт до сих пор не появлялась. Тут открылась дверь, быстро вошла Ханна и повела девочек на урок к гувернантке.– Вы можете спокойно заканчивать завтрак, мастер Питер, – сказала Ханна. – Маленький Джек составит вам компанию, пока не появится мистрис Кэйт. Мы перерыли весь дом в поисках корсета, который пришелся бы ей впору.– Что такое корсет? – спросил Питер Джека, когда Ханна ушла.Джек захихикал и спрятал лицо за салфеткой.Когда вошла Кэйт, Питер и Джек сидели за столом и кидали хлебные катышки в кувшин из-под молока. Дети двадцать первого века взглянули друг на друга и прыснули от смеха.– Смотри, – сказал Питер, – они не нашли туфли моего размера, пришлось при белых чулках и бриджах надеть кроссовки. Глупо, правда?Кэйт приподняла длинную юбку, под ней тоже были кроссовки. Питер покатился со смеху.– Лакей спрашивал, что значит странное слово «кроссовки». Он предположил, что их носят в наказание.– И что ты ответил?– Я сказал, что он угадал – плохие дети в нашей семье должны носить такую обувь, чтобы тренироваться и стать хорошими.– Не смеши, а то задохнусь! – Кэйт вздохнула. – На меня напялили какую-то кожаную штуку и затянули ее шнурками на спине. Мне кажется, у меня ребра сломаются.– А, вот что такое корсет.– Откуда ты знаешь, как это называется? – удивилась Кэйт.– О, это всем известно, – усмехнулся Питер.– Тут есть зеркало? – спросила Кэйт. – Интересно, как я выгляжу.Она осмотрела комнату и увидела над камином большое зеркало в позолоченной раме. Когда она подтащила стул, чтобы встать на него, Джек пронзительным голосом заявил:– Вы выглядите очаровательно, моя дорогая.– Так твой папа говорит твоей маме? – спросила Кэйт, стараясь быть серьезной.– Да, – и тут личико Джека сморщилось, и он заплакал. – Я хочу, чтобы папа вернулся домой, – всхлипывал Джек.Кэйт обняла его за плечи:– Я тебя понимаю.– Сколько тебе лет, Джек? – спросил Питер.– Пять. Я очень болен.– Да ну? – удивился Питер. – Ты вовсе не выглядишь больным.Джек схватил руку Питера и приложил к своей шее. Там и вправду была небольшая припухлость.– А что, это болит?– Нет.– Ну, уже хорошо, – подбодрил Питер. Взобравшись на стул, Кэйт придерживала юбку и старалась удержать равновесие, пока изучала свое отражение. Ее одели в платье из мягкого зеленого шелка. На лифе, окаймленном кружевами цвета слоновой кости, вышиты розовые розочки. Волосы высоко подняты, концы прядей завиты в локоны и тщательно уложены вокруг лица. Прекрасно!– Жаль, фотоаппарата нет – показать бы это маме, она всегда пытается заставить меня носить платья, – голос Кэйт сорвался. – Как ты думаешь, мы когда-нибудь…– Ты увидишь маму, – быстро сказал Питер. – Мы найдем путь обратно.Питеру не хотелось, чтобы Кэйт плакала. Кэйт кивнула и постаралась улыбнуться.– Тебе тоже не хватает твоих родных.– Да… но у моих мамы и папы всегда какие-то дела.– Но ты же не чувствуешь себя одиноким? – спросила Кэйт.– Я… могу и сам о себе позаботиться.
* * *
– Я разговаривал с вашей гувернанткой, мисс Стейн, – сказал детектив инспектор Уилер. – Она сказала, что Питер был очень расстроен в утро исчезновения.Инспектор встретился с родителями Питера в отеле «Павлин» за ланчем. Это была его ошибка: испытывая зверский голод, он мог съесть свой стейк с картошкой, поскольку мистер и миссис Скокк отодвинули свои тарелки, даже не прикоснувшись к еде.– Вы мне очень помогли бы, если бы припомнили свою ссору с сыном. Учитывая то, что сказала мисс Стейн, я думаю, мы должны обсудить возможность побега Питера.Миссис Скокк с тревогой посмотрела на мужа.– Что за ссора? – спросила она. – В чем дело?Отец Питера сжал челюсти, стараясь сохранить спокойствие.– У меня была встреча, которую я не мог отменить. И я… снова перенес празднование дня рождения Питера. Ему это не понравилось. Он сказал, что ненавидит меня… Не надо так на меня смотреть! Если бы не твоя работа в Лос-Анджелесе, ничего этого не случилось бы!Миссис Скокк уронила руки на колени, опустила голову и закрыла глаза. И тогда муж накрыл ее руки своими.– Я не то сказал. Прости. Я сам во всем виноват.Миссис Скокк покачала головой и посмотрела на инспектора Уилера.– Я знаю своего сына, – сказала она. – И не верю, что Питер мог сбежать. Он бывает злым, как и его отец, но быстро остывает и жалеет о своих поступках. Но он не мог сбежать. Это не в его характере. Я в это не верю.
* * *
После ланча миссис Бинг пригласила Питера и Кэйт в сад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89