ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Естественно, чушь несусветная: просто тогда зомби были практически неизвестны, и я ни с одним из них не сталкивался.
Однако Рафи лишь отмахнулся. Он что-то такое открыл, и это открытие могло в два счета сделать ненужными все мои умения.
– Даже быстрее! – заявил Рафи, с дикой усмешкой щелкая пальцами прямо перед моим лицом. – Ты угощаешь, Фикс!
Я угостил, то есть оплатил все семь кружек, но в конечном итоге это меня обрадовало. Хоть в чем-то Дитко не изменился: все тот же элегантный паразит, умеющий обирать так, что даже благодарность чувствуешь. Может, несмотря на всю болтовню о некромантии, самая его суть сохранилась? Может, увлечение проходящее, и Рафи загорится чем-то новым?
Следующая встреча состоялась весной две тысячи четвертого года. Разбудивший посреди ночи звонок привел меня на Севен-систерз-роуд, Рафи сидел в ванне с открытым краном, пустые глаза смотрели в никуда. Чтобы вода не закипела, его подружка, худая, изможденная девица с обесцвеченными, напоминающими одуванчик волосами, каждые десять минут бросала в нее брикеты льда из подпольного бара.
– Рафи прочитал заклинание, – сказала она, – новое, жутко мощное и вызвал духа. Что-то пошло не так, и, вместо того чтобы материализоваться в пределах круга, освобожденный призрак вселился в Рафи и фактически поджег его тело.
Я всю ночь просидел с Рафи, слушая, как он бормочет и ругается на четырех языках, пытаясь примириться с бушующим в его теле призраком. К шести утра лед кончился, и мы испугались, что Дитко сгорит изнутри. Выгнав девицу, я достал вистл и начал играть. Именно так все происходит: музыка вроде заклинания и, когда срабатывает, оказывает то же действие, что липкая бумага на мух. Призрак запутывается, теряет свободу, а потом – вуаля! – музыка обрывается, и дух, ко торому больше не за что цепляться, исчезает.
Если на словах все легко, сделайте скидку на то, что я так и не дослушал университетский курс по английскому. На деле процесс очень долгий и нудный, а цели достигаешь, только если удается полностью сосредоточиться на изгоняемом призраке. Чем четче его представляешь, тем лучше мелодия и конечный результат.
В том конкретном случае сила призрака была настолько велика, что паром поднималась над пылающей кожей Рафи. Я поднес вистл к губам и для начала взял несколько высоких нот.
С таким же успехом можно было поднести, к виску Дитко кольт тридцать восьмого калибра.
Я. сидел на покрытом амальгамой поду камеры, чувствуя, как от холодного металла по спине растекается озноб. В дальнем конце коридора послышался веселый голос медсестры. – наверняка какую-нибудь непристойность кричит, – а потом хлопнула тяжелая дверь.
Чернущие глаза Рафи на секунду закрылись, затем открылись снова, пронзая меня рассеянно-безумным взглядом, В палате запахло несвежим мясом, – конечно, я ведь только что из офиса, находящегося над восточной кухней. Фирменным знаком Асмодея было то, что Рафи начинал пахнуть местом, откуда вы явились, – типичная для демонов игра с запугиванием.
– Ты умрешь, – повторил он равнодушно, переворачивая две карты.
– А вот и нет! – возразил я, поддаваясь преждевременной радости и облегчению. – Клиент звонил сегодня вечером, и я уже отказал.
– Конечно, отказал, – не стесняясь, издевался резкий скрипучий голос. – Что, до сих пор о дружке своем скорбишь? Ты ведь зарок дал: больше ни-ни. «Главное – не навредить», что в твоем случае означает «сиди и не высовывайся».
Язык Рафи змеей скользнул по губам со звуком, подобным шороху, с каким сильный ветер несет по улице газеты. До меня неожиданно дошло: губы у Дитко сухие, потрескавшиеся. Неровным слоем сероватой глазури к ним липнут чешуйки мертвой кожи. Это мне следовало заметить раньше; еще один признак подтверждал вывод, сделанный ранее на основе запаха. Другими словами, я определенно разговариваю с Асмодеусом, а настоящий Рафи не появится, пока демон не позволит.
Медленно, почти рассеянно Дитко провел по предплечью большим пальцем – образовалась глубокая царапина. Потекла кровь и закапала на пол. Асмодей любит подобные шоу, но ущерб потом всегда возмещает. Поддерживать тело Рафи в рабочем состоянии в его интересах.
– Сейчас уже почти ничего не изменишь, – пробормотал демон, обращаясь в первую очередь к себе. – Основная картина более или менее прояснилась. А ты даже вопросы не те задаешь…
Повисла тишина, а когда Асмодей заговорил снова, голос был совсем другим: чуть ли не плавным, мелодичным.
– Итак, ты не согласился… Знаешь, Кастор, ты все-таки передумаешь, в этом я практически уверен. Видишь ли, подобные мне воспринимают время несколько иначе, для нас оно идет куда медленнее. Такое ощущение, что я уже тысячу лет здесь торчу. Нужно как-то поддерживать форму, вот я и настраиваюсь на разные события. События, которые вот-вот произойдут. Которые – кап-кап-кап! – расплещутся по поверхности возможного и испачкают ковер реальности. Ну, ты понимаешь… На смену категоричному «нет» придет «да», и ты возьмешься за эту работу еще до наступления утра. Иначе говоря, во всем, что касается друзей, ты так утомительно предсказуем, что… – Асмодей покачал головой вправо-влево, вправо-влево. – По-моему, совершенно ясно, под чью дудку ты в конце концов будешь плясать.
Вытащив из кармана вистл, я положил его на пол рядом с собой. Рафи, или тот, кто жил в его теле, наблюдал за мной с «холодным изумлением.
– Я не пляшу, так что даже не упрашивай. Демон засмеялся, и прозвучало это отвратительно.
– Кастор, вы все пляшете! Ни разу не встречал мужчину, женщину или ребенка, который оказал бы более или менее достойное сопротивление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Однако Рафи лишь отмахнулся. Он что-то такое открыл, и это открытие могло в два счета сделать ненужными все мои умения.
– Даже быстрее! – заявил Рафи, с дикой усмешкой щелкая пальцами прямо перед моим лицом. – Ты угощаешь, Фикс!
Я угостил, то есть оплатил все семь кружек, но в конечном итоге это меня обрадовало. Хоть в чем-то Дитко не изменился: все тот же элегантный паразит, умеющий обирать так, что даже благодарность чувствуешь. Может, несмотря на всю болтовню о некромантии, самая его суть сохранилась? Может, увлечение проходящее, и Рафи загорится чем-то новым?
Следующая встреча состоялась весной две тысячи четвертого года. Разбудивший посреди ночи звонок привел меня на Севен-систерз-роуд, Рафи сидел в ванне с открытым краном, пустые глаза смотрели в никуда. Чтобы вода не закипела, его подружка, худая, изможденная девица с обесцвеченными, напоминающими одуванчик волосами, каждые десять минут бросала в нее брикеты льда из подпольного бара.
– Рафи прочитал заклинание, – сказала она, – новое, жутко мощное и вызвал духа. Что-то пошло не так, и, вместо того чтобы материализоваться в пределах круга, освобожденный призрак вселился в Рафи и фактически поджег его тело.
Я всю ночь просидел с Рафи, слушая, как он бормочет и ругается на четырех языках, пытаясь примириться с бушующим в его теле призраком. К шести утра лед кончился, и мы испугались, что Дитко сгорит изнутри. Выгнав девицу, я достал вистл и начал играть. Именно так все происходит: музыка вроде заклинания и, когда срабатывает, оказывает то же действие, что липкая бумага на мух. Призрак запутывается, теряет свободу, а потом – вуаля! – музыка обрывается, и дух, ко торому больше не за что цепляться, исчезает.
Если на словах все легко, сделайте скидку на то, что я так и не дослушал университетский курс по английскому. На деле процесс очень долгий и нудный, а цели достигаешь, только если удается полностью сосредоточиться на изгоняемом призраке. Чем четче его представляешь, тем лучше мелодия и конечный результат.
В том конкретном случае сила призрака была настолько велика, что паром поднималась над пылающей кожей Рафи. Я поднес вистл к губам и для начала взял несколько высоких нот.
С таким же успехом можно было поднести, к виску Дитко кольт тридцать восьмого калибра.
Я. сидел на покрытом амальгамой поду камеры, чувствуя, как от холодного металла по спине растекается озноб. В дальнем конце коридора послышался веселый голос медсестры. – наверняка какую-нибудь непристойность кричит, – а потом хлопнула тяжелая дверь.
Чернущие глаза Рафи на секунду закрылись, затем открылись снова, пронзая меня рассеянно-безумным взглядом, В палате запахло несвежим мясом, – конечно, я ведь только что из офиса, находящегося над восточной кухней. Фирменным знаком Асмодея было то, что Рафи начинал пахнуть местом, откуда вы явились, – типичная для демонов игра с запугиванием.
– Ты умрешь, – повторил он равнодушно, переворачивая две карты.
– А вот и нет! – возразил я, поддаваясь преждевременной радости и облегчению. – Клиент звонил сегодня вечером, и я уже отказал.
– Конечно, отказал, – не стесняясь, издевался резкий скрипучий голос. – Что, до сих пор о дружке своем скорбишь? Ты ведь зарок дал: больше ни-ни. «Главное – не навредить», что в твоем случае означает «сиди и не высовывайся».
Язык Рафи змеей скользнул по губам со звуком, подобным шороху, с каким сильный ветер несет по улице газеты. До меня неожиданно дошло: губы у Дитко сухие, потрескавшиеся. Неровным слоем сероватой глазури к ним липнут чешуйки мертвой кожи. Это мне следовало заметить раньше; еще один признак подтверждал вывод, сделанный ранее на основе запаха. Другими словами, я определенно разговариваю с Асмодеусом, а настоящий Рафи не появится, пока демон не позволит.
Медленно, почти рассеянно Дитко провел по предплечью большим пальцем – образовалась глубокая царапина. Потекла кровь и закапала на пол. Асмодей любит подобные шоу, но ущерб потом всегда возмещает. Поддерживать тело Рафи в рабочем состоянии в его интересах.
– Сейчас уже почти ничего не изменишь, – пробормотал демон, обращаясь в первую очередь к себе. – Основная картина более или менее прояснилась. А ты даже вопросы не те задаешь…
Повисла тишина, а когда Асмодей заговорил снова, голос был совсем другим: чуть ли не плавным, мелодичным.
– Итак, ты не согласился… Знаешь, Кастор, ты все-таки передумаешь, в этом я практически уверен. Видишь ли, подобные мне воспринимают время несколько иначе, для нас оно идет куда медленнее. Такое ощущение, что я уже тысячу лет здесь торчу. Нужно как-то поддерживать форму, вот я и настраиваюсь на разные события. События, которые вот-вот произойдут. Которые – кап-кап-кап! – расплещутся по поверхности возможного и испачкают ковер реальности. Ну, ты понимаешь… На смену категоричному «нет» придет «да», и ты возьмешься за эту работу еще до наступления утра. Иначе говоря, во всем, что касается друзей, ты так утомительно предсказуем, что… – Асмодей покачал головой вправо-влево, вправо-влево. – По-моему, совершенно ясно, под чью дудку ты в конце концов будешь плясать.
Вытащив из кармана вистл, я положил его на пол рядом с собой. Рафи, или тот, кто жил в его теле, наблюдал за мной с «холодным изумлением.
– Я не пляшу, так что даже не упрашивай. Демон засмеялся, и прозвучало это отвратительно.
– Кастор, вы все пляшете! Ни разу не встречал мужчину, женщину или ребенка, который оказал бы более или менее достойное сопротивление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126