Или это такое шоу? Ты вламываешься в дом, потом сидишь и дожидаешься аплодисментов?
Вялое, болезненное лицо исказила вялая, болезненная гримаса.
– Я Шрам, – представился гость таким тоном, будто это все объясняло. – Пришел по работе.
Судя по гортанному рыку, складывалось впечатление, что Шраму срочно требуется операция на голосовых связках.
– Вот здорово! – Сняв шинель, я повесил ее на спинку стула. При обычных обстоятельствах я предпочел бы спинку кровати, но к ней прислонился громадина Шрам. Да и пружины, наверное, больше ни грамма не выдержат. – Попробую угадать, что у тебя за работа. Танцор балета? Специалист по маникюру? Жокей?
Вообще-то комната у меня не маленькая, однако вдвоем со Шрамом было тесно. Я прошел мимо кровати к столу с откидной крышкой, который использую в основном как бар, выбрал более или менее чистый стакан и налил себе виски. Не то чтобы мне действительно хотелось выпить; дело скорее в запахе, который при закрытой двери игнорировать было просто невозможно. Жуткий нездоровый запах разлагающейся плоти.
– У меня дело, – повторил Шрам, в приступе болтливости, очевидно, добавив: – Для тебя.
Перед тем как проглотить, я подольше задержал виски во рту.
– Благодарю за заботу, – кивнул я. – Судя по всему, о себе-то ты не заботишься.
На этот раз монстр нахмурился куда быстрее. Так, фирменная зарядка Кантора для мозгов дает первые плоды.
– Это невежливо, – проговорил Шрам.
– Предпочитаю жестокую правду.
Его лицо вспыхнуло, как старое, пропитанное керосином кресло.
– Жестокую? Всегда пожалуйста! – Великан поднялся, и от разницы в росте я тут же почувствовал себя козявкой. Водянистые бледно-голубые глазки устрашающе загорелись.
Подсчитав имеющиеся возможности, я понял, что их всего две: прикинуться овцой и спастись от побоев или попробовать блеф.
Напрасно я перечислил варианты именно в таком порядке: веселое, звонкое «блеф» звучало куда привлекательнее, чем «овца».
– Слушай, жирный урод, – сурово начал я, запрокинув голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – Два дня ты таскаешься за мной по всему Уэст-Энду, ты вломился в мою комнату, испоганил своей широченной задницей мою кровать, так что теперь вовек не очистишь! Не думай, что я позволю себя запугивать! Говори, что хотел, и убирайся в тартарары!
Такой объем информации Шрам переварил далеко не сразу, поэтому, словно компьютер, сработал в режиме «по умолчанию». Огромная ручища потянулась ко мне и схватила за рубашку. Затрещала ткань, посыпались пуговицы – я оторвался от пола.
Силищи невпроворот: он даже не напрягался. Великан резко притянул к себе – пришлось прогнуть спину и беспомощно дрыгать ногами. Натянутая ткань впилась в подмышки и руки судорожно дернулись вверх, будто я пробовал взлететь.
– Какие органы тебе нужны? – Боже, не голос, а скрежещущая пила, и дыхание тоже под стать! – В смысле, чтобы в дудку дудеть?
– Все до единого, – придушенно прохрипел я. – Мое тело – единое целое. Поврежу хоть одну часть – собьются настройки и начну фальшивить.
– Как шарахну головой вон о ту стену, – показывая свободной рукой, прорычал Шрам, – так настройки мигом исправятся и фальшивость пройдет!
Несмотря на неловкость положения: ноги дрыгаются, в груди не хватает воздуха из-за ярма, в которое превратилась туго натянутая рубашка, я удивился до глубины души. Шрам понял суть моего образного выражения и подобрал достойный ответ. Значит, он просто тупой, как пробка, а не конченый дебил.
– Д-давай по-п-п-пробуем… – использовав остатки воздуха, прохрипел я. Затем позволил вистлу выпасть из рукава, в который спрятал его, снимая пальто, и поднес к круглому ухмыляющемуся лицу Шрама…
Наверное, это был не столько «блеф», сколько обоснованное предположение: вдруг получится.
Шрам вырвал вистл чуть ли не с ладонью, затем одним непринужденным движением поднял меня, швырнул на стол и свободной рукой, на которую оперся всем телом, пригвоздил, словно бабочку. Я ударился головой об откидную крышку, изготовленную из вишневого дерева с латунной инкрустацией, и увидел звездочки, колокольчики и поющих птичек.
Мясистый палец Шрама неприятно ткнул в щеку.
– Еще раз поднимешь на меня эту штуку, – начал он с ледяным спокойствием, которое было куда страшнее недавней вспышки, – проживешь остаток своей жалкой жизни с рваной раной на месте причиндалов.
– Ты что, шуток не понимаешь? – едва обретя дар речи, взмолился я. В ушах звенело. – Теперь-то мы отношения выяснили, верно? Так что за работа такая?
– Чертов подонок! – Шрам руку все-таки убрал и отступил на шаг, позволяя мне сползти со стола и подняться.
– Да, пожалуй, – согласился я и, вытирая рот тыльной стороной ладони, обнаружил: теплое и липкое на губах – это кровь. Наверное, язык прикусил, когда на стол швырнули. В плече острая боль, в затылке – тупая, однако, бросая незваному гостю вызов, я повернулся к нему спиной и поднял лежащий у дальней стены вистл. Что же, я впечатление о Шраме составил, хотя, похоже, в процессе нажил себе заклятого врага. Страшно захотелось подколоть его еще раз, хотя бы для того, чтобы потешить уязвленное самолюбие.
– Слушай, Шрам, а какое лицо у тебя было раньше? А имя какое? Случайно, не Пират?
Все, сейчас изувечит, а потом – будь что будет! – объяснится с боссом… Однако Шрам сдержался. И хорошо, потому что любой его удар вывел бы меня из строя до конца сегодняшней ночи – если вообще не навсегда.
Наверное, именно это и сдерживало Шрама: ему дали приказ, который следовало выполнять.
– Мой хозяин желает кое-что подчистить, – пояснил он после того, как на одутловатом лице промелькнул целый калейдоскоп устрашающих эмоций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126