Он не желал, чтобы София знала, что, по его мнению, ее обожаемые родители скорее всего мертвы. Он думал, что она слишком тяжело воспримет это, ведь София приложила столько усилий, чтобы подготовить дом к их возвращению. И он переживал и беспокоился о том, сможет ли он поддержать Софию, если на нее обрушится еще один сокрушающий удар.
Как-то раз вечером в сентябре София вынесла Луи в сад, чтобы покормить его. Несмотря на поздний час, воздух был напоен ароматами. Бернар из окна видел, как она сидела на деревянной скамейке спиной к дому, полностью скрытая от любопытных взоров. Его сердце сжалось от любви и желания защитить ее, но он удержался от того, чтобы подойти к ней. Он знал, что она любит побыть одна с Луи.
Однако начало смеркаться, а София все не возвращалась в дом, и Бернар стал раздумывать, что держит ее там. Наверняка Луи уже наелся. Он ел быстро, умело и не отнимал у матери много часов, как это делали некоторые младенцы, о которых доводилось слышать Бернару, Он еще немного подождал, посматривая из окна на неподвижную фигуру Софии, затем открыл дверь и спустился в сад.
Во время оккупации немцы выращивали овощи в огороде, но в этом году их не посадили, и вместо аккуратных грядок, где росли посаженные Шарлем капуста и бобы, везде буйствовали сорняки. Фруктовые деревья хорошо плодоносили, на них вызрела целая куча яблок и персиков, и, шагая по жесткой траве, Бернар поскользнулся на упавшем персике.
Заслышав его шаги, София подняла голову. Как он и думал, Луи закончил есть, и София прижимала его к плечу, поддерживая одной рукой покрытую светлым пушком головку. Бернар почувствовал острую боль где-то внутри. Почему, черт побери, Луи не мог быть его ребенком? Он был красивым, крепеньким мальчиком, но Бернар никак не мог заставить себя забыть, что отец его был немецким солдатом, – человеком, готовым взять все силой, если им овладевала неодолимая страсть. Может, думал он, все изменится, когда Луи повзрослеет и станет личностью. Он никогда не понимал, что люди находят в младенцах, и этот, как бы хорош он ни был и как бы самозабвенно ни любила его София, постоянно напоминал Бернару о том, что он предпочел бы забыть.
Луна скрылась, но было еще не темно, на сад спустились легкие сумерки. Сидевшая там, в темноте, София выглядела такой нежной и прекрасной.
– С тобой все в порядке, дорогая? – спросил Бернар, подходя к ней.
Какое-то время она молчала.
– М-м, я думала. О маме и папе. Ты помнишь, как папа ездил в Дюнкерк? Мы ужасно волновались из-за него, но я почему-то не сомневалась, что он вернется.
– Тогда ты была юная, – нежно сказал он. – Ужасы для тебя были нереальны.
– И не только это. Это была какая-то уверенность в глубине души, хотя я воображала себе невесть что. Но сейчас все по-другому. Я понимаю, что это звучит ужасно мрачно, но мне кажется, они не вернутся. По крайней мере… не папа. Насчет мамы я не уверена.
Бернар, который раздумывал, как бы подготовить Софию к худшему, почувствовал, что этот момент настал.
– Ты не должна терять надежды.
– Нет, дело тут не в надежде – а больше в знании. Да и вообще, если говорить честно, за это время мы бы уже что-нибудь узнали о них. Лагеря освободили. А когда думаешь, что находят союзники… – Она умолкла, проглотив подступивший к горлу комок. Было невыносимо думать, что родители ее, возможно, изнурены голодом и похожи на скелеты, задушены в газовой камере или расстреляны. – Сколько людей умерли в лагерях для военнопленных, – продолжала она, взяв себя в руки. – Разумнее всего предположить, что мама и папа были среди них. Как ты думаешь?
– Я… не знаю…
– Конечно, я все еще продолжаю писать письма в Красный Крест и всем, кому только можно. Я не перестану писать, пока не будет освобожден последний лагерь и не будет назван поименно каждый оставшийся в живых пленник. Но какой смысл спускаться в ад? Они бы этого не захотели. Я думаю, нам надо строить планы на жизнь гак, словно они никогда не вернутся. А если вдруг они вернутся, тогда это будет тем более чудесно.
Бернар был настолько удивлен этой странной рассудительностью Софии, что не находил слов в ответ.
– Я думаю, это разумное решение, – сказал он.
– Конечно. Быть может, мне было бы труднее высказать это, если бы речь не шла о бизнесе, но у меня есть чувство, что они бы хотели, чтобы мы снова возродили дело, Бернар. Оно так много значило для них, и они бы очень опечалились, если мы забросили бы все это из-за того, что они не вернулись домой. Война уже закончена, и, я думаю, гости снова начнут приезжать сюда – и, может, больше, чем когда-либо, потому что они сыты по горло отсутствием развлечений. Ведь за все эти годы не было ничего хорошего. Я думаю, нам надо быть готовыми к этому, не правда ли, Бернар?
– Ну… пожалуй, да, – с возрастающим удивлением сказал Бернар. Ему самому приходили в голову такие же мысли – о возможности туристского бума, – но он все раздумывал, как предложить возродить бизнес и при этом не расстроить Софию. Он считал, что возможности для этого слишком хороши, чтобы упускать их, особенно для него, который так мечтал стать хозяином собственного дела. Но при такой неопределенности судьбы Шарля начинать какую-то работу было бы двусмысленно. Это отдавало бы чуть ли не коварством и выглядело бы так, будто он перешагивает через труп. Какими бы ни были ревностными его амбиции, чувства Софии важнее, чем любые перспективы.
– Постоялый двор почти такой же пристойный, как раньше, – продолжала София. – Следующим летом мы без всяких хлопот сможем открыть его для гостей. А ты будешь работать в агентстве папы. Ты согласишься возродить его сейчас – для него, в его память?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182