– Перечень внушительный.
– Да, – согласилась миссис Мерфи.
Судья Карразерс громко чихнула.
– Будьте здоровы, – сказал Фиск, улыбаясь ей.
Она поджала губы и достала салфетку, чтобы вытереть хлюпающий нос.
– Продолжайте, – резко сказала она.
Фиск кивнул и вернулся к свидетельнице.
– Давайте попробуем разобраться в этом перечне.
– Конечно.
– Не могли бы вы уточнить, что значит «неприязненные отношения с другими учащимися»?
Миссис Мерфи терпеливо пояснила:
– Джулия временами прибегала к словесным оскорблениям. Она насмехалась над своими одноклассниками, дразнила их. Пожалуй, в одном случае я даже могу утверждать, что она преследовала мальчика.
– Преследовала?
– Она так часто обзывала его идиотом, что его родители приходили и рассказывали, как это задевает и угнетает его. Они даже всерьез подумывали перевести его в другую школу, чтобы избавить от нее.
При слове «идиот» в зале прокатились смешки, и миссис Мерфи приняла строгий вид.
– Речь здесь идет не об обыкновенных детских насмешках, – твердо добавила она. – В поведении Джулии просматривалась целеустремленность, выходящая за рамки обычного. Она носила почти навязчивый характер.
– И она лгала на тестах?
– Мне известно об одном подобном случае.
– Вы сказали, что она произвела физическое нападение на одну из учительниц? – Фиск придал своему голосу легкий оттенок потрясения.
– Да, на миссис Барнард, свою классную руководительницу. Она швырнула ей в голову металлическую коробочку для карточек.
– И что послужило причиной?
Миссис Мерфи вздохнула.
– Причины, разумеется, следовало бы рассматривать во всем многообразии с учетом прошлого. Но если вы спрашиваете в более конкретном смысле, то миссис Барнард побранила Джулию за то, что та невнимательна.
– Итак, справедливо ли было бы утверждать, что в случае с Джулией имел место срыв в сочетании с физическим насилием?
– В данном примере, да.
– Вы бы назвали Джулию правдивым ребенком?
– Я бы не стала относить ложь при тестах к признакам правдивости, мистер Фиск.
– В это время вы встречались с Джулией, обсуждали ее проблемы?
– Да.
– Можете ли вы рассказать нам об этом? В частности, как относилась к этим обсуждениям Джулия?
– Джулия чрезвычайно сопротивлялась попыткам повлиять на нее. Поскольку она девочка очень смышленая, она была способна повернуть ситуацию так, как, она чувствовала, ей выгодно.
– Поясните, что вы имеете в виду.
– На определенные вопросы Джулия давала такие ответы, какие, по ее мнению, удовлетворяют вас или с которыми ей выгоднее вывернуться из трудного положения. Самый простой пример: если я спрашивала: «Ты злишься?» – она отвечала «Нет», хотя было совершенно очевидно, что это не так. Кстати, такой тип лжи довольно обычен для пациентов в больницах.
Фиск удовлетворенно улыбнулся.
– У меня больше нет вопросов.
Гэри Риэрдон встал. Как кальвинист он испытывал естественное отвращение к психотерапевтам и их профессиональному жаргону, которое и пытался преодолеть, готовясь к перекрестному допросу. Сейчас он обращался к свидетельнице строго официально, словно в укор охотно принятой миссис Мерфи задушевной манере.
– Миссис Мерфи, в качестве консультанта вам приходится иметь дело с детьми из распавшихся семей?
– К несчастью, все чаще и чаще.
– А случается ли обычно, что они переживают временный кризис, пока приспосабливаются к проблемам в семейной жизни?
– Довольно часто.
– Следовательно, вы бы сочли это нормальным.
– Я бы сочла, что это находится в пределах нормальной реакции.
– Джулия Уоринг когда-нибудь лгала лично вам?
– Мне об этом неизвестно.
– Миссис Мерфи, вы приглашали ее родителей, Энн и Теда Уоринга, чтобы обсудить эти инцидеты?
– Разумеется. Мы всегда стараемся привлечь родителей, когда ребенок попадает в беду.
– И какое впечатление тогда произвели на вас Энн и Тед Уоринг? Вы сочли, что дома не все в порядке?
– У меня действительно возникло такое впечатление.
– Тед Уоринг разговаривал об этом охотно?
– Нет. Я бы сказала, наоборот, он был очень насторожен.
– Последний вопрос, миссис Мерфи. Из вашего профессионального опыта, бывает ли такое поведение, которое вы засвидетельствовали со стороны Джулии, реакцией на насилие дома?
– Такое возможно.
– У меня нет других вопросов.
Судья Карразерс повернулась и посмотрела на миссис Мерфи стеклянным взглядом сверху вниз. Ее собственный младший сын частенько оказывался в кабинете консультанта, совсем недавно – за то, что разбрасывал в спортзале горящие спички, и она не с добрым чувством вспоминала тот день, когда сидела на маленьком школьном стульчике напротив миссис Мерфи, стараясь не рассмеяться прямо в ее озабоченное и понимающее лицо.
– Вы можете идти.
Он не появлялся целую неделю. Как только прозвенел звонок с последнего урока, Джулия торопливо запихнула полупрепарированную лягушку в пластиковый мешок и выскочила из кабинета биологии на центральную лестницу, но его там не было. Она четыре раза звонила ему домой, слушала его энергичный голос на автоответчике: «Пожалуйста, скажите вашу фамилию и номер телефона, и я перезвоню вам, как только смогу. Пока!» – и каждый раз вешала трубку, когда раздавался сигнал. Она размышляла, догадывается ли он, что это звонит она. Смог бы он определить это по звонку, по сигналу, по тому, как вешается трубка? Ничего особенного она не могла ему сказать. Ему нужна была информация, даже она это понимала, но колебалась, что за лакомый кусочек предложить, не знала, что именно удовлетворит любопытство, заинтересует, прельстит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108